Пришелец распрямился и, взяв руку юноши, пожал ее.
– Болей на здоровье, – сказал он с улыбкой и отошел, сделав знак матери следовать за ним.
Выйдя из дома, проповедник сказал ей, чтобы она поила сына настоями из трав, и рассказал, как готовила их ему мать.
– Мне это помогало, – с улыбкой добавил он.
Простившись, человек пошел к своим товарищам, но его догнал тот, второй, что сидел у ложа.
– Эй, подожди. Я здешний староста и у меня к тебе есть предложение. Ты, как я погляжу, беден и не имеешь пристанища, так оставайся здесь, с нами, и не будешь нуждаться в хлебе насущном. Нам нужен лекарь.
– Не за того меня принимаете. Я души людские врачую, а не язвы телесные.
– Что-то не очень понятно… Ну да раз не хочешь, ничего не поделаешь. Счастливой дороги. Но думается мне, много ты на своем ремесле не заработаешь.
Человек пожал плечами:
– Это смотря какой мерой прибыток мерить.
– Тогда как знаешь.
И они разошлись, каждый в свою сторону.
При виде Учителя его сотоварищи немедля поднялись и вновь потянулись по пыльной дороге, уводящей их дальше, к горизонту. Так и шли от селения к селению эти скитальцы во главе со странным человеком, смущавшим людей своими речами. Чего они хотели? До чего мечтали достучаться? Что оставляли после себя? Ведомо ли это было им самим? Да и ведомо ли нам сейчас?
Отступление первое
А в это время в другом месте писалась история о другом человеке, замыслившем совершить невозможное. Роман назывался «Бег Александра». Он начинался с главы
Разбег
«Свершилось! 37 тысяч воинов на сотнях разновесельных судов – боевых кораблей, лодок, плотов – переправлялись через Геллиспонт – пролив, отделяющий Элладу от Азии, Восток от Запада, мир свободы от мира деспотии. Позади годы мечтаний и нетерпеливого горения сердца. Позади остались интриги двора, напористая дипломатия, вязнущая в мире крошечных полисов, жалобы и доносы союзников друг на друга, заискивающие взгляды побежденных… Все суетное отринуто одним движением пеших и конных масс воинов, все сущее (наконец-то!) подчинено одной цели.
Жизнь коротка для осуществления великой мечты, но боги смилостивились, сделав в двадцать лет, его, Александра, сына великого Филиппа, внука Аминты, потомка Ахилллеса, базилевсом Македонии и вождем Эллады!
Впрочем, всего лишь Македонии и Эллады…
Стоя на палубе триеры, Александр едва сдерживая возбуждение, жадно смотрел на переправу. Все шло на редкость удачно. Персы даже не пытались воспрепятствовать преодолению столь мощной преграды, а тихая погода будто поощряла ход весельных судов, снующих меж берегами. Первые таксисы пехоты уже вступили на землю Азии. Воины в блестевших на солнце шлемах, украшенных гривами конских волос, держа в руках круглые щиты с изображениями зверей, чей дух окрылял отряды, строились в колонны, чтобы железной змеей потянуться к горизонту, навстречу противнику и судьбе.
К царю шагнул Гефестион и протянул копье.
– Нанеси по Азии удар первым, базилевс!
Александр взял копье и мощным броском метнул его в небо. Описав большую дугу, оно вонзилось в берег под приветственные крики команды и воинов, сходивших по мосткам с других кораблей.
Сколько раз представала ему эта картина во сне и наяву. Он видел себя в конце пути героем, затмившим подвиги Ахиллеса и Одиссея. Но чтобы в его сердце возгорелась великая мечта, он должен был встретить человека, посланного ему богами для вразумления.
