– Я правильно догадываюсь, что после свадьбы князя Бережкова и девушки, выдающей себя за маньчжурскую принцессу, нам стоит ожидать территориальных претензий, а то и вовсе захвата северных земель Китая? – на одном дыхании выдал Хуаньхуэй, когда мы закончили процедуру приветствий и перешли к делу.
– Напомните нам причины и дату объявления войны между Китаем и Маньчжурией, а то мои дипломаты не нашли об этом событии никаких упоминаний, – равнодушным тоном осведомился Рюмин.
– Какое это имеет значение? – едва сдержал себя пухлый китаец, чтобы не взмахнуть руками.
– На мой взгляд – самое непосредственное. Я пытаюсь выяснить, на каком основании вы считаете Маньчжурию территорией Китая, – не меняя тона вымолвил государь.
– Там работают чиновники, присланные из Пекина. Они полностью контролируют северные земли и умело управляют населением, – поднатужился Цуй, подбирая подходящий довод.
– Даже не смешно. Я хоть завтра могу послать своих чиновников в Японию, но от этого Япония не станет частью России, а останется самостоятельной Империей, – легко парировал его довод Рюмин.
– Но наша блистательная Императрица никогда не признает самозванку законной правительницей!
– Что-то я не припоминаю, чтобы вашу несравненную волновало моё, или ещё чьё-то признание, когда она восходила на престол, – ухмыльнулся государь, – Правителям достаточно признания своего народа и армии. Как мне докладывали, армия у Маньчжурии есть.
– Да какая там армия! – возопил посол, – Если потребуется, мы уничтожим этих голодранцев в считанные дни.
– Армия у Маньчжурии есть. Буквально на днях маньчжурцы захватили ещё две провинции, изгнав оттуда захватчиков, – вступил я в разговор, который перешёл к той фазе, где государю говорить нежелательно, – Но мне другое интересно. Неужели Китай решится послать на территорию соседней страны регулярные войска?
На самом деле китайская армия уже воевала в Маньчжурии. Именно ей маньчжурцы проиграли три главных сражения, потерпев сокрушительный разгром. После этого армия ушла, а добивали остатки маньчжурских отрядов уже дружины китайских Кланов.
Всё дело в том, что сейчас ни нам, ни китайцам невыгодно признавать эти факты. Китайская армия де-факто в соседней стране была, а де-юре, её там никогда не было.
– Не вижу никаких препятствий, – Цуй Хуаньхуэй решительно выдвинул вперёд свой круглый подбородок, обозначив решимость.
– Напрасно. Как минимум, на два момента я бы обратил ваше внимание. Во-первых, Маньчжурия может обратиться за помощью к соседям. К примеру, к той же России или Японии. За Россию говорить я не вправе, но вот с моей женой, японской Императрицей Аюко, моя невеста находится в очень даже дружеских отношениях. А во-вторых – военные преступления. Многочисленные казни, ограничение на рождаемость, постоянные грабежи и изнасилования – достаточные основания для Международного суда, чтобы признать факт геноцида маньчжурцев.
– Какие изнасилования, если у них в традициях оказывать гостеприимство, подкладывая своих девок гостям!? – чуть ли не завопил Цуй, сдерживаясь из последних сил.
– Раз против всего остального из сказанного вы возражений не имеете, то поговорим об изнасилованиях. Одно дело, когда девушка, вошедшая в возраст, идёт к гостю добровольно, и совсем другое – когда пьяные вооружённые китайцы рыщут по домам, и набрав девочек по восемь - десять лет пускают их по кругу. Таких случаев не десятки, и даже не сотни. Преценденты с девочками, умершими после ночи таких забав, были в каждом крупном маньчжурском селении, и не по разу. Лично я их расцениваю, как военные преступления, и не думаю, что суд постановит иначе. Вы точно желаете, чтобы имя вашей Императрицы было заклеймено навеки таким пятном позора, или всё-таки будем считать, что захват Маньчжурии – это не более, чем инициатива нескольких Кланов? – завершил я свою часть разговора, заработав одобрительный взгляд Рюмина.
