Не парься: как быть стоиком во времена хаоса - страница 7



Стоицизм может многое объяснить в наших отношениях с самыми разными людьми – от ближайших друзей до злейших врагов. Он же исследует отношение человека к природе и мирозданию.

Стоицизм помогает разобраться и в собственной душе. Как справиться с бурями, потрясениями, желаниями и разочарованиями, которые выпадают на долю каждому из нас? Как пережить горе и боль потери? Как жить с самим собой, если поступил не лучшим образом и теперь пожинаешь плоды ошибок и падений? Как любить жизнь, которая нам дана, и людей, что нас окружают?

У стоиков найдется ответ на любой вопрос. Но сейчас давайте начнем с конца.

Как правильно…

Быть смертным

Дни твои, быть может, сочтены. Используй же их, чтобы распахнуть окна души твоей навстречу солнцу. Иначе солнце вскоре зайдет, и ты уйдешь вместе с ним.

Марк Аврелий

Мы не получили короткую жизнь, а сделали ее короткой. Мы не обделены ею, а бессовестно ее проматываем. <…> Нет человека, желающего разделить с другими деньги, а скольким раздает каждый свою жизнь!

Сенека

В 29 лет я впервые со всей остротой ощутила неизбежность собственной смерти. Это был настоящий удар (в прямом и переносном смысле). Я лежала в машине скорой помощи, залитая кровью, одна в чужом, незнакомом городе, по дороге в неизвестную больницу, не зная, что будет дальше. В голове у меня зияла глубокая рваная рана.

Рану я получила в драке с уличным грабителем. В пять часов утра я шла из клуба по темным, узким улочкам в портовом районе Барселоны. У меня украли кошелек. Я сдуру погналась за карманником и даже почти поймала его, но он схватил меня и отшвырнул к стенке дома со странными кирпичными выступами. (Быть может, его придумал Гауди? Судя по ощущениям, вполне вероятно.) Я сильно ударилась головой о выступ и раскроила себе череп над правым виском.

Дальше были тусклые, обрывочные картины: рассвет; машина скорой помощи мчится по улице Рамбла; ночные гуляки бредут домой, шатаются по дорогам, спят на скамейках; продавцы из газетных и цветочных киосков деловито готовятся к новому дню. Что еще? Капли дождя на ветровом стекле, цветные пятна где-то в поле зрения, Готический квартал, площадь Каталонии, фонтан, поворот, широкая улица, серо-золотое, удивительно красивое небо. Я была полна любви и смотрела на все как будто сверху.

Я подумала, что, видимо, умру. В жизни оставалось столько недоделанного, да и лет мне было, в общем, немного. Но мысль о скорой смерти почему-то меня не расстроила. Наоборот, я ощутила странный покой. Сейчас так сейчас. Ничего личного, я понимаю. Жизнь получилась неплохая. Мне двадцать девять, почти тридцать. Не все, конечно, удалось, но довольно многое…

Как видите, я не умерла. Повезло. На память о приключении остались швы (а позже – шрамы) на виске и приступы тревожности. Слепые повороты, темные промежутки между фонарями, шаги за спиной – все это пугало меня некоторое время, а потом, почти незаметно, страх прошел.

Примерно через месяц я перестала вспоминать саму драку и задумалась о том, что чувствовала по дороге в больницу. Почему я так спокойно отнеслась к возможной смерти? А теперь, когда я стала старше, реакция была бы такой же? Проверить это можно было лишь одним способом, но мне совсем не хотелось снова умирать ради ответа на праздный вопрос.

И лишь одно я знала точно: что на смерть близких людей реагирую совсем не так благостно и спокойно.

Через несколько лет после того барселонского эпизода от случайной передозировки наркотиков умерла моя давняя подруга. Это было самым настоящим потрясением. Ее внезапный, нелепый уход из жизни причинил мне немало горя. Но еще острее я ощущала гнев. Умереть молодой – это же так нечестно! Как будто мир перевернули с ног на голову; как будто нарушили молчаливый, но всем понятный договор. Ну, допустим, иногда ты балуешься наркотиками, но потом обязательно приходишь в себя… так ведь?