Читать онлайн Полина Ракитина - ( Не) прощай 2 / My Dubai 2

1. 1

Глава 1

Гость

Прошла неделя с того дня, как я вернулась домой из Дубая. Все это время я ни с кем не общалась и никому не звонила, кроме родителей.

Они были в порядке и рады моему возвращению. Но я хотела дождаться, когда все следы побоев сойдут с моего тела, и только тогда навестить семью.

Это было томительно. Я реально очень соскучилась и мечтала о том, как скоро смогу окунуться в атмосферу родительского дома. Почувствовать тепло и заботу родных людей, в конце концов, набраться сил и забыть все, как страшный сон.

Мне кажется, что дом, в котором ты родился, всегда обладает определенной энергией, помогающей пережить все трудности и невзгоды. А их у меня за последние две недели поднакопилось…

Каждый день я просыпалась с болью. Мне было трудно дышать, спать, ходить и иногда даже есть. К тому же я не могла долго сидеть или лежать, не говоря уже о том, чтобы стоять, но в больницу так и не пошла.

Конечно, среди моих немногих знакомых есть врачи, но мне, если честно, не хотелось никому ничего объяснять. Уж слишком много могло бы возникнуть вопросов, на которые я бы не смогла ответить. Я спряталась и ждала заживления всех ран, как физических, так и душевных.

Если тело еще как-то реагировало с каждым новым днем позитивно, то душа – терзалась, мучилась и надрывалась в каких-то непрекращающихся судорогах вины. Как бы я ни бодрилась, но ночь с Юрием преследовала ежесекундно. Меня наполнили злость и горечь. Надеюсь, однажды это исчезнет…

Я старалась верить изо всех сил во что-то светлое и хорошее, поэтому нашла в интернете Библию и стала читать молитвы. Каждый вечер по одной. Но даже это не помогало. Безуспешно я пыталась найти лекарство или хоть какую-то надежду на исцеление, чтобы вернуться к жизни, может быть, даже к той, которая была до…

Единственное, за чем я выходила из дома пару раз – покупка еды: кофе, хлеб, крупа и яйца. Минимальный набор самых простых продуктов.

Все свои дни я проводила практически лежа: читала и смотрела телевизор, неспособная на что-то большее, даже вынести мусор, который скапливался уже вторым рядом на балконе.

Мое состояние было ужасным, но это не так сильно беспокоило. Меня не покидала мысль об Анне. Уже неделя прошла, а от нее нет вестей: ни звонков, ни сообщений, даже инста зависла на том дне, когда мы только прилетели в Дубай.

Я отправила ей уже сотню сообщений со своего нового номера, ожидая каждую минуту, каждый час ответа, — потому и не выпускала телефон из рук. А еще я проверяла ее социальные сети, но везде – как и в инсте – остановилось на первом дне в Дубае.

Почему она не пишет? Неужели Юрий ее тоже избил или… сделал что-то похуже? Неужели все те угрозы, что он адресовал мне, ударили по Анне?

Разумно рассуждая, я верила, что на ХУДШЕЕ он пойти не сможет. Иначе я точно могу обратиться в полицию, тем более я – журналист, и вероятно, Юрий прекрасно понимает, что меня могут послушать и поверить в мои слова. Но, с другой стороны, если у тебя есть деньги, то исчезновение одного человека в мире – невелика потеря. А моя подруга именно исчезла, пропала где-то там…

Чтобы как-то отвлечься от плохих сценариев, рождающихся поминутно в моей голове, я стала перечитывать в третий раз «Анну Каренину».

Почему я вновь взялась за этот роман? Мама говорит, чтобы обрести мудрость или знания из произведения, нужно его перечитывать хотя бы раз в пять лет: «Тогда тебе будут открываться новые стороны, потому что твоя жизнь меняется, твои чувства к миру зреют. Ты познаешь себя и других постоянно, а человек намного глубже и лучше ощущает мир только с прожитыми годами…»

Моя мама – умная женщина…

Первый раз я читала Толстого в пятнадцать, и сказать, что я что-то поняла из этого романа – ничего не сказать. Он стал всего лишь пятеркой по литературе за экзамен в выпускном классе. Пять лет назад я снова перечитала эту книгу, и мне открылся удивительный мир слога. Я оценила технику написания произведения, сложность его сюжета, но героев до конца так и не почувствовала. Тогда Левин мне казался занудным помещиком, Вронский эдаким молодым повесой, а Анна самой несчастной женщиной, которую погубили все ее мужики. Сейчас… Не знаю, что на меня так подействовало, но отношение к героям поменялось кардинально, на все сто восемьдесят градусов.

Мне вполне понятны переживания и размышления Левина, его любовь к земле, к физическому труду и к простой жизни. Мне нравится здравость суждений в отношении ведения хозяйства, а еще его любовь – она такая чистая и идеализированная, такая смелая и нежная, как бывает только в первый раз. Вронский был уже не пошлецом, а скорее парнем, который взял слишком большие обязательства на свою голову и просто не потянул, как говорит народная мудрость: «Бери ношу по себе, чтобы не падать при ходьбе». Но парень достоин уважения хотя бы потому, что старался найти решение всему и до конца. Анна же – простая женщина, которая из-за того, что вышла слишком рано замуж за человека намного старше себя и не испытывая к нему ничего большего, кроме уважения и благодарности за хлеб и статус, вдруг неожиданно расцвела гормонами к молодому парню. С кем не бывает?.. Но возвышенное сердце и честность измучили ее до нервных болезней. Основная причина гибели неверной супруги старика Каренина – она просто не смогла простить себе свою измену и любовь. Так бывает, когда гордость, разум и злость играют с вашими слабостями, грехами, основанными на порывах страсти, но весь этот непростой букет и делает нашу жизнь прекрасной

… М-да…

И тут мои размышления прервал звонок в дверь.

Я никого не ждала и никому не говорила, что приехала, только родителям, но они не общаются с моими друзьями и знакомыми: это две разные планеты. Где-то внутри я почувствовала укол стыда и вины, что так разграничиваю свою жизнь. Наверное, это уж слишком, но на это у меня есть свои причины…

Закинув ноги в свои розовые мягкие зайки-тапочки, я поплелась к двери. Нельзя было так резко вставать, даже если это пожар или цунами за дверью, потому что в животе взорвался огненный шар, от которого у меня потемнело в глазах и перехватило дыхание.

Молниеносно все это напомнило мне события в отеле Дубая.

Я крепко зажмурилась.

Выждала пару секунд, давая себе немного времени успокоиться, чтобы начать снова дышать.

Звонок все без конца трезвонил. Кто-то очень хотел видеть меня…

Как все российские люди из глубинки, я так и не приобрела привычку смотреть в глазок двери, прежде чем открывать ее. Доверчивая и наивная страна с надежным и беззаботным детством без угроз и насилия – вот откуда я родом.

И я, с ходу отодвинув щеколду, а затем и замок, распахнула дверь.

На пороге стоял мальчик. Нет! Не мальчик, а парень лет четырнадцати или пятнадцати лет. На нем был черный спортивный костюм а-ля «Адидас» с белыми полосками, который прилично обтягивал пухлые формы. Хотя мальчик не был толстым или полным – просто крепыш. На голове у него была черная шапочка, тоже с лого известной марки спортивной одежды. В моем детстве подобный модный аксессуар назывался соседкой бабой Люсей – «пендюрка». Обычно монолог Люси при виде нас в таких шапочках звучал так:

– И шо вы це такэ нацепили? Нацепили пендюрку и ходют тут, а уши-то все равно мэрзнут, ща отвалятся при наших-то морозах – минус двадцать сегодня, охламоны!

И чем мы ей не угодили своим появлением на свет, никто не понимал. Она придиралась постоянно. И когда я первый раз в жизни надела мини-юбку, тоже выслушала веселую речь: «И че ты это нацепила? Пендюрку нацепила и ходит тут, важная фифа. Ноги голи, руки голи, тьфу, красоты не понимаешь».

На чем именно базировалась красота для одинокой Люськи, мы не знали, но Люську знали все. Мои родители почему-то ее очень уважали, и папа постоянно что-то чинил ей в квартире – причем совершенно бесплатно.

Но сейчас было не до соседки из моего чудесного детства. Первое, что пришло в мою голову, когда я увидела паренька – больше дверь так запросто не открывать. Это может быть опасно. Мало ли, что там у этих подростков на уме…

Я слегка съежилась, но меня смутил взгляд парня – казалось, он не меньше удивлен моему появлению на пороге. Его зрачки расширились, и глаза быстро забегали. Незнакомец явно ждал увидеть другого человека, ища своим растерянным взглядом что-то или кого-то позади меня.

Я обернулась, но так ничего и не увидела у себя за спиной. Насторожилась, как кошка, увидав незнакомую собаку, волоски на теле встали дыбом, и захотелось фыркнуть, скрывшись за дверью, но любопытство и воспитание не позволили мне этого сделать.

– Привет! – заговорила я первой.

– Мм… мне… мне… – парень с трудом разжал губы.

– Да? – удивилась я такому красноречию со стороны гостя.

– М-мне-е н-н-нужна… моя сестра… – незнакомец еле выговорил полностью часть предложения. Ему явно было тяжело и сложно произносить каждое слово, да и звуки в целом.

Я пристально, напрягая все зрительные и слуховые каналы, посмотрела на мальчика. И не сразу разобрала значение его слов, но спустя минуту до меня все же дошло, кто этот нежданный гость.

Ну как же я сразу не разглядела эти знакомые серые глаза, полные отчаяния и слез? Они точно такие же, как у Анны. Неужели это у них семейное?! Все эти мысли мигом пронеслись в моей голове.

– Тебе Аня нужна? Ты Вадик? – с облегчением выдохнула я и попрощалась со своим страхом – это свой парень, грабить никто не будет.

– Д-да… Она н-не-е-е-е п-п-п-п-пишет м-н-н-не… – вид его был более чем взволнованный, вернее, встревоженный, но он тут же пришел в себя и обрадовался тому, что я знаю Анну и его самого.

– Проходи, – я отошла в сторону, пропуская мальчика.

У меня была пара минут, чтобы спокойно оценить внешний вид парня.

Вадик был среднего роста, примерно около метра шестидесяти пяти. Но для подростка его возраста – вполне высокий. Не думаю, что он занимался каким-то спортом, хоть на нем и спортивный костюм – походка у Вадика оказалась неуверенной и в раскорячку. Я такими представляла матросов, когда папа читал мне книги о пиратах и морских путешествиях. Глаза пацана, как я уже упоминала, были огромные и серые, а волосы оказались темно-русые. Увидеть я это смогла, потому что Вадик все же вежливо снял шапку при входе в квартиру. Неловкие и несмелые движения выдавали все его внутреннее волнение. Он неустанно перекладывал и вертел в руках «пендюрку», не зная, что с ней делать дальше, пока не сел на диван, на который я ему указала. Тогда Вадик положил ее рядом с собой – как какую-то важную и надежную вещь.

Анна говорила, что он заикается, и сильно, поэтому в школе у него большие проблемы с ровесниками и учителями. Последние даже рекомендовали ему домашнее обучение, но Вадик отказался, обосновывая тем, что он — не дурак, просто у него проблемы с речью. Кстати, это показывает, что он вполне разумный парень. Не многие взрослые на такое способны.

– Г-где-е-е-е… о-она? – натянутым голосом спросил Вадик и опустил взгляд. Видимо, он стеснялся и боялся смотреть на меня.

И тут я тоже занервничала. Зачем-то встала, подошла к окну и посмотрела вниз.

– Она улетела в Дубай, – я не хотела врать мальчишке, но правду говорить могла из понятных только мне чувств.

Я не уверена, что он понимал или вообще знал, что такое Дубай, потому что взгляд его оставался пустым и озадаченным, почти как у меня, когда со мной говорят о том, чего я никогда не видела и не слышала.