- Ну я ж не по прохожим собираюсь стрелять, - усмехается сын. - Это типа специальная территория, несколько игроков. Две команды и цель, например, завоевать флаг или захватить территорию. Типа игра в войнушку.
- И сильно эти пульки стреляют? В смысле, там есть шанс получить увечья? - задаю вопрос, а сама уже в поисковой строке вбиваю “страйкбол”.
Не дождавшись ответ от сына, включаю первый попавшийся ролик. Смотрю фрагмент игры. В целом, ничего страшного. Игроки в защитной одежде, в шлемах, масках, перчатках. По идее, это не травмоопасно. Потом возвращаюсь к результатам поиска и натыкаюсь на статью “травмы от страйкбола”. И лучше бы я не открывала ту статью. Я же теперь не смогу нормально спать. Кто-то лишился зуба, кому-то прострелили щеку, кому-то повредили глаз.
- Нет! - заявляю решительно, заблокировав телефон.
- Ну мам, - тянет он в своей манере.
- Не “мам”, Паша, - строго отзываюсь я. - Ты видел, какие там травмы можно получить? Кошмар! Так же можно лишиться глаза!
- Ага, если ты дебил и не пользуешься специальной маской. Мам, ну нет там ничего страшного. Не страшнее пейнтбола.
- Пейнтбол - это краска. А здесь пульки! Прекрати. Ты как маленький. Неужели не осознаешь риски?
Встав из-за стола, мою свою чашку и тарелку.
- Мам, да у нас пацаны играли, все было нормуль.
- Нормуль, - передразниваю его. - Паша, я сказала “нет”.
- Ма, я вообще хотел днюху отметить на страйкболе. У нас в городе офигенный клуб открыли, туда даже взрослые мужики ездят играть.
- Балбесы эти мужики, - фыркаю я. - Если они не понимают, что могут угробить там здоровье, то я понимаю. Так что повторю свой ответ: нет. А еще и на день рождения. Ты хочешь, чтобы я позволила поставить под угрозу здоровье чужих детей?
- Мам, да там родители подписывают документы.
- Какие? Что не будут предъявлять претензии, если дети покалечатся?
- Да никто не покалечится! - психует Пашка. - Ма, ну пожалуйста, - он избирает тактику уговоров. Сейчас придет обниматься. И точно, через секунду он уже прижимается к моей спине и сопит мне в макушку. Вымахал на полголовы выше меня и теперь давит своим “авторитетом”. - Мамочка, я буду послушным, хочешь? И перестану запрещать обнимать меня на людях. И посуду буду мыть за собой. И… короче, придумывай любые условия.
- Паша, никакой торговли.
- Мама, - снова психует, но пока еще висит, прилепленный ко мне.
- Павел, - строже повторяю я.
- Ну мам! - снова отходит и становится неподалеку, прислонившись бедром к столу.
- Вот увидит твоя Женька, что ты без глаза, и бросит тебя.
- Да при чем тут Женька? - заводится по новой. - И почему я должен обязательно остаться без глаза? Мам, ну давай хотя бы съездим на полигон и посмотрим, как там и что.
- Даже не собираюсь, - отрезаю и вытираю руки полотенцем. Хочу обойти сына и пойти собираться на работу, но он перекрывает мне выход. - Павел, дай пройти.
- Не дам. Ну мам. Просто посмотреть. Ну, давай съездим. Ты же завтра выходная. Просто прокатимся и все. Если ты все равно будешь думать, что это опасно, обещаю больше не ныть. Потерплю до восемнадцатилетия, и сам тогда поеду с друзьями.
- Паша, выпусти меня, - я уже сама психую. Делаю шаг влево, он - вправо, не давая мне пройти. Я вправо - он влево. - Да блин!
- Ну мам! - снова повторяет он, выбешивая меня еще сильнее.
- Я опоздаю на работу.
- Мам, ну давай съездим. Обещаю, что больше не буду проситься, если там все так плохо.
