Хлопок.
Для меня и для голубей этот резкий хлопок как самый главный сигнал об опасности.
Ох, как по крыльям то дало!
Надо беречь себя. Глупо будет запороть всё в самом начале. Перепуганная стая с шумом поднимается в воздух прямо из-под ног обескураженного дедушки.
Голубиное сердце колотится как бешеное, с такой частотой, что мне начинает казаться, что это не сердце стучит, а ревёт двигатель маленького одномоторного самолетика.
Паника! Паника!
Вокруг меня носится около полусотни таких же встревоженных и обескураженных самолетов. Мне кажется что нужно внести ещё больший хаос. Поэтому я пикирую, планирую, ношусь мимо голубей. Что удивительно, несмотря на панику и неразбериху, и сеть из красных линий в воздухе, никто не сталкивается и даже не задевает друг дружку крыльями. Невероятных усилий нашей пернатой команде (мне и голубю) стоит сохранить этот шаткий баланс, когда я командую, а птица делает. Каждый хочет дернуть рычаг управления на себя. Но отвлекаться нельзя. Мы в деле!
Голубиная стая поднимается всё выше и выше. Никто из спешащих по площади людей не смотрит в воздух кроме лысого и дедушки. Старик стоит разинув рот, и хлеб, уже целым куском, из его скрюченных пальцев падает на землю.
А этот с шарфом не прост, он напряженно прищурившись шарит по стае ища особенного голубя. Он ищет меня.
Точно наш клиент!
Невероятно цепкий и неприятный взгляд хищника у него.
Странное у тебя зрение, когда ты птица-жертва. Всегда сразу схватываешь самую суть.
Теперь он – Хищник.
Хищник нервничает. Хищник оглядывается по сторонам. Хищник хватается за шарф. Хищник чувствует, захлопывающуюся, ловушку. Я пикирую немного пониже, пролетаю мимо, до сих пор бестолково мечущихся, голубей и даю ещё один круг вокруг Хищника, медленно снимающего шарф со своей шеи.
Когда ты голубь, ты не видишь людей насквозь, но зато у тебя невероятной силы интуиция. Это тоже отдельные линии прорисованные художником.
Тут невозможно ошибиться – единственный человек из всех прохожих, нервничающий вместе с голубиной стаей, не может быть ни кем иным кроме как нашим клиентом. Пока он пытается отыскать меня в пернатой толпе, я пролетая прямо над ним ставлю метку.
Обычную такую голубиную метку.
О! Это не просто так всё. И это последняя проверка. Вместо того чтобы осмотреть себя или начать отряхиваться, Хищник не глядя довязывает узлы, и поднимает шарф на вытянутых руках над головой. На метку он не обратил ни малейшего внимания. Он совсем перестал видеть людей, и всё остальное вокруг себя. Для него, как и для меня сейчас нет ничего кроме противостояния.
Отсюда сверху я вижу, что он начинает что-то бормотать. Свободный конец шарфа в несколько оборотов намотан на правую руку, левая рука держит шарф как раз перед узлом. Удобная и опасная вещь. Эдакая неприметная, легальная и простая в изготовлении палица. Легким движением руки удлиняющаяся и укорачивающаяся. Страшное оружие в руках мастера.
Он так и стоит. С вытянутыми вверх руками и длинным белым пятном начинающимся на плече и медленно стекающим по серому плащу.
Немногочисленные люди, как будто чуя приближающуюся угрозу, стараются обходить его как можно дальше. Их линии, как линии птиц ведут в обход площади с Хищником, раскручивающим шарф. Только всё отличие между нами в том, что они их не видят.
Голуби разлетелись. На площади наступает внезапная тишина. Капля птичьего помёта капает с полы плаща на землю.
