Всё. Ловушка захлопнулась.
Охота началась.
Я кружу как ястреб над застывшим с шарфом мужчиной, являясь одновременно наблюдателем и живым маяком для охотников. А они уже здесь. Наконец-то. Ожившие статуи. Бледные, спокойные и существующие с одной единственной целью – убивать. По двое они приближаются к площади с прилегающих улиц. Слившихся с жиденькими потоками людей и поэтому пока невидимых для Хищника, я узнаю их – на птичьих рисунках они совсем другие. Как будто наспех заштрихованные ребенком среди аккуратно раскрашенных фигур людей из сотен маленьких завитушек. Я стараюсь зависнуть как можно выше. Для охотников я маяк, для Хищника метка. Буду тут кружить, пока всё не закончится. По крайней мере изначально план был такой.
У Хищника отличное чутьё. Он всё понимает. Его бормотание переходит сначала в пение, потом в крик, а потом и вовсе в визг и прохожие шарахаются от него. Он раскручивает свою шарф-палицу и некоторые прохожие начинают вспыхивать. Явно, колдовство – не его тема. Вспыхивают и тут же гаснут на людях только лишь фрагменты одежды. Ничего смертельного, но некоторую панику наводит. Особенно в свете последних событий. На отвлекающий манёвр тоже не похоже. Слишком серьёзно он старается.
Время замирает. Ветер застывает между перьями. Крик Хищника становится практически видимым. Охотники разрывая пространство рвутся к Хищнику, пока он всех не угробил. Тот пускает вторую волну огня. Здесь получается чуть получше и некоторые люди даже целиком вспыхивают. Правда не ярко и не надолго. Сгореть никто не сгорит, но волосам и глазам приходится не сладко. Сейчас начнётся паника. Наверное Хищник кажется людям внизу огненным смерчем, карой небесной или стихийным бедствием. Но сверху это просто отчаянный зверь загнанный в ловушку. И именно из-за его отчаяния нужно быть особенно осторожным. Он может вычудить что угодно и уйти через самую малюсенькую щель.
Охотники, расталкивая начинающих паниковать людей локтями, рвутся убивать. Но они всё ещё далеко. На третий круг Хищник вкладывает в шарф всю свою силу. Мне тут сверху видно, как физически ему тяжело вращать эту самодельную палицу. Хищник утробно рычит и пытается воспламенить кольцо людей вокруг себя. Но на этот раз совсем ничего не выходит, только дедушка на другом конце площади, схватившись за сердце, падает. Прямо на хлебные крошки у себя под ногами, туда, где минуту назад он кормил голубей.
Птицы чувствуют всё совсем по другому. Например слышат они так себе, однако, кроме обычного видят и на секунду две вперёд. Вот я вижу, что сделает Хищник в ближайшие пару секунд и стараюсь держаться у него за спиной когда он вращается. Сейчас он поймет, что прикрыться пылающим щитом не получится и будет пытаться затеряться в толпе, смешаться с ней. А я ему буду мешать. Я должен быть маяком для охотников, Хищник слишком хитрый, чтобы отпускать это дело вот так. Чтобы быть одновременно над хищником и у него за спиной мне приходится держать высокую скорость, а этого можно достигнуть только постоянно снижаясь. Он же вертится всё время и гораздо быстрее меня, и в какой-то момент меня втягивает в воронку, Хищник чувствует это и невидимый поток выпущенный из шарфа летит прямо в меня. Я увиливаю один раз, увиливаю второй.
Э-ээй, уважаемый! Не слишком ли много внимания несчастному голубю?
В конце концов случается то, что и должно было случиться – наши траектории, моя и невидимого горячего заряда, пересекаются. Поток обжигает, щекочет и давит изнутри. Перья вспыхивают как сухое сено. Это неприятно, это возмутительно и обидно, сердце начинает бешено колотиться.
