Лес на границе радовал изобилием сочных трав. Даже Скиф, пусть и со скуки, собирал безвредные для него былинки и прикладывал к моим пучкам. Старался принести пользу.
Травничество в Академии нам преподавал Глинвен Илакин. Статный брюнет, остроухий красавец, которому ежегодно не давали прохода первокурсницы, пока не узнавали о его возрасте и увлечениях. Ему перевалило уже за вторую сотню лет, что для эльфов было зрелостью, а для сопливых девчонок – глубокой старостью, не смотря на его цветущий вид. Особо ретивые, кто был готов разделить с преподавателем остаток его жизни, сталкивались с проблемой похуже – его не интересовало совершенно ничего вокруг, если оно не было ядовитым. Желательно смертельно.
Самая дорогая и ценная часть собираемых мною трав предназначалась именно для него, остальное, в гораздо большем объеме – для целительской лаборатории. Я уже давно имела честь называть его по имени. Для своего надёжного поставщика он отбросил все условности. А за качественные сборы у меня всегда стояли отличные оценки автоматом. Так что бремя подготовки к экзаменам по его предмету я не несла уже лет шесть. Со второго курса, когда принесла ему в подарок идеально заготовленные по отдельности бутоны, стебли и корни эспатуса – чрезвычайно ядовитого хищного растения, выросшего в заброшенной части сада Академии.
Тропы там были нехожеными – слишком долго было идти до каменной ограды, а откуда у заваленных заданиями студентов лишнее время на прогулки? Именно лень стала спасением для молодого поголовья будущих магов. Нам со Скифом и то пришлось не сладко, пока перечитали в библиотеке все справочники по сбору, определившись с наиболее эффективным способом сбора этого ядовитого цветка. Бутоны у эспатуса очень красивые – нежно сиреневые, размером с кулак, и аромат они источают божественный. Только Скиф оказался куда умнее – он не давал мне подойти и потрогать эту красоту руками. Даже за палец укусил.
Записи из справочника дали ответ на реакцию Скифа – в стебле содержались усики со стрекательными клетками, парализующими жертву. Именно усики затем опутывали тело, разрастаясь, и высасывали из него питательные вещества. И самый лучший способ сбора оказался простейшим – нужно было в течение часа подсыпать под корни золу от сожженных листьев сайма – местной пряной травы, что росла повсеместно и отлично обеззараживала раны, если приложить к ним жеваные листы. Эспатус жадно поглощал любую подкормку, даже не подозревая о её вредности. Как только бутон опадал к земле – растение было готово к сбору и опасности более не представляло. Я всё равно надела зачарованные перчатки, что выдавались всем ученикам на время обучения, и не промахнулась. Глинвен сказал, что вопреки информации в справочнике, стрекательные усики могут долго исполнять свои функции, даже если растение уже погибло.
С тех пор и повелось – он завалил меня редчайшей информацией о техниках сбора различных растений, большей частью ядовитых, и несомненно выкупал всё, что мне удавалось добыть. А я, со своей стороны, не проходила мимо любого растения, плода, ореха, или цветка, если в нём содержался хоть какой-то яд.
И выбор места сбора для меня всегда был очевиден – там, где не всякий решался ходить, травы росли куда активней. А в пещерах можно было поискать не только растительность, но и ядовитых смулей – светящихся в ночи тонких червей – для них я захватила с собой банку с зачарованной герметичной крышкой. Крышка пропускала только воздух, не давая червям умереть раньше положенного времени.
