Небесное чудовище - страница 18

Нашел и не отпущу. Поместье, где ты будешь госпожой.

Дорогой, ты опоздал лет этак на семьсот. Мне теперь от тебя ничего не надо. Убей или уйди. Сгинь. Исчезни!

Но вместо этого он тянется ко мне, приподнимает пальцами подбородок и целует заплаканные глаза.

Отталкиваю его, шарахаясь как можно дальше, злюсь:

– Фэн Лэйшэн, тебя опоили?!

– С чего ты взяла? – Он искренне удивлен, хлопает длинными ресницами.

– Тогда к чему все эти нежности? Чего ты добиваешься? – Паника снова подступает ко мне и грозит накрыть с головой. Я не понимаю его, не могу просчитать, поэтому боюсь. До дрожи. До потери себя.

– А разве муж после долгой разлуки с женой не может быть нежным? – почему-то с печалью говорит он.

– Муж с женой может. Но только вот мы с тобой не муж и жена. Жу Сюли ты убил семьсот лет назад. Я – Никчемная Ю и не имею с тобой ничего общего.

Фэн Лэйшэн не отвечает, только хмыкает грустно.

А я продолжаю:

– Неужели за семьсот лет не нашел себе жену, к которой было бы не противно прикасаться такому праведнику, как ты?

– А я верный. Как тебе такое?

– Чушь! – фыркаю я. – Вокруг тебя всегда роилось столько девиц, и каждая видела себя твоей женой. Любая бы с удовольствием вошла в твой дом и следовала бы за тобой, только помани.

– Да, – говорит он с раздражением, – но женился-то я на тебе!

– Женился, – кричу сквозь слезы, – чтобы убить! Не лги мне больше, Лэйшэн. У меня нет сил верить в твою ложь.

– Хорошо, – вдруг смиренно соглашается он. – Пусть я негодный лжец и коварный предатель, убийца, негодяй и все остальное, но ты все равно моя должница!

– Должница? – Я округляю глаза, пытаясь припомнить, где и когда успела стать обязанной ему.

– Да. Разве забыла? – Внезапно он кидается вперед, прижимает меня к стене, впечатывая мои запястья по обеим сторонам от головы, наклоняется и произносит обжигающим, чарующим шепотом: – Семьсот лет назад ты задолжала мне брачную ночь.

Дергаюсь, рвусь, выгибаюсь. Его прикосновения ощущаются как святотатство, будто он оскверняет меня, марает, пачкает. Очень неприятно. А ведь когда-то я жаждала, чтобы Фэн Лэйшэн касался меня. И еще некоторое время назад боялась, что не устою перед ним и в этот раз.

– Пусти, Лэйшэн, пусти… – Стараюсь не смотреть ему в глаза, а когда он целует мою шею, дергаюсь от отвращения. – Ты потерял право на брачную ночь. Что, принудишь меня? – Выплевываю эти слова в лицо, уже глядя прямо на него.

Глаза Лэйшэна сейчас шалые, горящие, словно он действительно едва сдерживает жгучую страсть. Выглядит как пьяный. Однако мои слова отрезвляют его.

– Принуждать… – медленно выговаривает он, словно постепенно осознает смысл, а затем отпускает меня и отшатывается. – Нет, никогда. Ли-эр, запомни: я не стану ни сейчас, ни впредь принуждать тебя к чему-либо. Верь мне.

Верить тебе? Может, и получилось бы. Но вот шрам на сердце что-то разнылся, да горечь отравы вновь появилась во рту. Знаешь, ощущая все это, сложно верить, милый…

Лэйшэн смотрит внимательно, кажется, видит все мои мысли, слышит мой внутренний монолог и во взгляде его проскальзывает горечь.

– Ты так ничего и не поняла, Ли-эр?

– А что я должна была понять, Фэн Лэйшэн? – переспрашиваю, потирая запястья, которые еще недавно были в плену его изящных пальцев. Ощущения как после огненных пут.

– Я же спасал тебя, глупая! – говорит он и смотрит так, что одним взглядом душу вынуть может.