– Я тут веду беседу с богиней воды…
– И что она вам говорит? – доверчиво распахнул глаза Тутмос.
– Говорит: ты станешь главным скульптором моего сына, фараона Аменхотепа Четвёртого, – на ходу сочинил наречённый сын Ра и Амона.
– Я согласен.
Тэйе рассмеялась. Ей всё больше нравился этот мальчишка. Она решила устроить ему экзамен, заговорщически подмигнула мужу.
– Тогда скажи, – немного призадумалась, чтоб высказаться проще, – чем больше богов, тем лучше?
– Нет! – обрадовался простоте вопроса Тутмос.
– Почему?
– На себя любви не хватит! – как само собой разумеющееся, резюмировал мальчик.
– Тебе сейчас бог подсказал? – поинтересовался фараон.
– Я сам знаю: одно сердце – один бог!
– Да ты, еретик! – восторженно воскликнул Аменхотеп, двигая в сторону мальчика блюдо с финиками.
Тутмос испугался незнакомого слова, но вида не подал, чинно взял жирный финик, засунул в рот: с фараонами безопаснее молчать!
Тэйе разгадала манёвр, и, отдавая должное ребёнку, взяла инициативу в свои руки.
– Ты прав. Даже когда в Египте было два бога, Геб и Нут, они постоянно ссорились между собой. Дошло до того, что бог земли назвал богиню неба свиньёй, поедающей собственных детей…
Тутмос при этих словах подавился, закашлялся.
Тэйе ударила его между лопаток, продолжала…
– Иногда звёзд не видно из-за туч, а Геб думал: Нут их ночью ест…
– Даже два бога много, – тяжело вздохнув, подыграл жене фараон.
– Говорят, земля процветала, когда единовластно правил Ра. Чего ещё желать? Бог утром всходит, даёт тепло и свет. Протягивает свои лучи деревьям, птицам, людям, – принялась рисовать благостную картину Тэйе.
– И львам, – добавил Аменхотеп.
– А ночью люди оставались без бога? – от удивления Тутмос не донёс очередной финик до рта.
– Ночью Ра делал людям детей! – не удержалась от смеха царица.
– Камни – тоже его работа, – со всей серьёзностью добавил фараон.
– Тогда я не против него, – сладким ртом согласился с единобожием будущий главный скульптор Города Солнца.
1
Окончание строительства очередного храма отпраздновали пышно. Рабами, рабочими, строительными чиновниками, знатью и самим фараоном было выпито столько молодого вина, что кровь переполнила вены.
Все жаждали кровопускания…
Тэйе по совету мудрого брата приказала наскоро построить амфитеатр и объявила о боях гладиаторов с дикими львами.
– Твой муж отказывается от войн, так пусть прольётся кровь на арене, – сумрачно подсказал Аанен. – И хоть добычей станет не золото, а страх, на время ропот прекратится.
Тэйе знала, вернее, догадывалась о том, какими магическими свойствами обладает кровь. Будь она царицей всех земель, построила бы Богине Крови храм невиданной красоты, и стала при нём жрицей.
А если бы, вдруг, рассердившись на людей, Богиня выпустила из них всю кровь, в огромном красном море снова зародилась бы жизнь, потому что человек не может без крови, а кровь без человека…
Царица улыбнулась, вспомнив, как муж, пролив в брачную ночь её кровь, едва не потерял сознание. Его сердце из всех чувств выбрало… любовь, остальные, как нелюбимые жёны в гареме, тихо возмущались: к чему эти вечные схватки и битвы, и отчего чужие земли непременно надо покорять?
Аменхотеп Второй устраивал походы в завоёванные его отцом Тутмосом Третьим Палестину и Сирию, Нубию и Ливию, Митаннию и выходил к Ефрату, когда реки из караванов с золотом, чёрным деревом, благовониями и другой данью становились менее полноводными.
