Нефритовый слон - страница 42

Я мягко провела ладонью по его плечу.

– Ложись на спину.

Секунда тишины, он подчиняется, ложится.

– Теперь на бок лицом ко мне. А теперь скажи, как ты хочешь, чтобы я отблагодарила тебя за спасение?

Тишина. Противная такая, липкая, вязкая, возникает в комнате.

Веки плотно закрыты, я не вижу его глаз.

– Слушай, я же задала тебе вопрос. Ответь мне.

Я глажу его по скуле.

– Пожалуйста.

И тут понимаю, он смотрит на меня. Подняв глаза, позволяю встретиться со мной взглядом. Вернее, наоборот, позволяю себе встретиться взглядом с ним.

Потому что он смотрит на меня как приговоренный на эшафоте смотрит на палача, только что предложившего исполнить последнее желание казнимого.

И желание это не жить, не просьба о пощаде. Нет, это просьба о любви.

Просьба, которую я не хочу исполнить. Не хочу? Не могу? Или…

Мысленно даю себе пощечину даже за недодуманную мысль.

А он все смотрит на меня и смотрит.

– Так чего ты хочешь?

– В благодарность? Ничего. Правда, ничего. Кроме…

– Кроме чего?

– Ты помнишь песню, «Позови меня тихо по имени»?

– Помню.

– Назови меня тихо по имени. Один раз. Просто так. Не из благодарности.

Я открываю рот, чтобы легко выполнить эту просьбу. Ведь что может быть проще.

И тут же понимаю, в чем здесь подвох.

Имя – это личное. Я зову его по имени лишь только тогда, когда мне нужно манипулировать им.

А тут просто так взять и назвать?

– Хорошо. Но исключительно из благодарности.

За один миг он переходит из положения лежа в положение стоя.

– Тогда не надо. Пожалуйста.

Присаживаюсь и касаюсь кожи на его попе.

– Ляг назад. Пожалуйста, Юра…

«Правда легко манипулировать тем, кто принадлежит тебе без остатка», – звучит в голове родной мамин голос.

А Юра лежит рядом со мной голый и плачет.

То, что происходит дальше, уже не подконтрольно разуму, только душе.

Двумя руками тяну его на себя, зная, что сопротивления не будет. Мягко целую в шею чуть пониже уха, одной рукой касаюсь волос.

– Иди сюда!

Тихий стон от проникновения, ласкающий слух, и вовсе вышибает все мысли из головы.

Здесь и сейчас я чувствую себя богиней в руках обожателя. Все остальное неважно.

***

Уходя на работу, прикрываю красивое голое тело пледом, чтобы ему было тепло.

А вернувшись с работы, ледяным тоном приказываю лезть в уборную на четвереньках и носа оттуда не показывать.

Ложусь на кровать там, где мы вчера занимались… сексом и чувствую, что рыдаю.

Боль как когтистый хищник разрывает душу изнутри до кровавых ошметков.

Он спас мне жизнь… а я за это в очередной раз исполовала ему душу.

Мне бы плюнуть на все и позвать его к себе, но я не могу себе это позволить. За это не знаю, кого ненавижу сильнее, его или себя.

И где-то на задворках памяти слышу трижды прозвучавшее предупреждение, «Не заиграйся, деточка».

– Уже заигралась, – отвечаю себе, в голос, – Уже.

После чего встаю, иду в уборную, ложусь на пол, прижимаюсь к теплому боку, и мгновенно засыпаю. Я в своем праве, делаю что хочу.

А во сне все брожу по какой-то квартире как Скарлет в романе, и никак не могу найти то, что ищу.

Рано по утру просыпаюсь еще до того, как зазвонил будильник.

Умывшись, позавтракав, одевшись, собираюсь на работу, и вдруг чувствую странное ощущение внизу живота.

Предварительно прогнав пса на кухню, захожу в уборную пописать, и чувствую, что теку. Блин, как не вовремя. Ополаскиваю лицо ледяной водой. Не помогает.

Выйдя в коридор, сажусь на стул, и зову:

– Иди сюда.