– Так он живой, что ли? Показалось? А ты чего тогда орал?
– Показалось, наверное, – смущённо ответил капитан, чувствуя себя полным кретином, чуть не спалили человека же!
– Обоим? – К Алану вернулась его обычная подозрительность. – Выходи сюда, никто тебя убивать не будет!
– Не верю! – так же визгливо донеслось из-за укрытия.
– Да, клянусь я, тебе моего слова мало? Выходи! Иначе точно убью.
– Убивают!!! – снова взвился в воздух режущий уши крик.
Алан не выдержал и, шагнув поближе, одной рукой ухватился за камень, а второй, нащупав за ним крикуна, вытащил его за шиворот, краем сознания отметив странную разрытую трещину на могильном холме. Бродяга стоял перед ними скукожившись, опустив голову, ожидая немедленной развязки. Разглядывая его, капитан снова насторожился, уж больно его драная одежда напоминала подвёрнутый покороче саван.
– Ты кто? Зовут как?
– Мориц, – всё так же не поднимая головы, пробормотал оборванец.
– Здесь что делаешь?
– Не знаю. – Вдруг растерявшись, он поднял голову. Теперь отшатнулись уже оба, на них смотрело лицо мертвеца, должного отправиться за край несколько дней назад. На ладони вновь запылало пламя, отразившись в затянутых плёнкой зрачках, нежить упала на колени, как-то по-детски закрыв руками голову, а Алан вдруг стряхнул огонь с руки, нахмурившись, глядя прямо перед собой.
– Ты чего?
– Я поклялся его не убивать.
– Нежить?!
– Но я поклялся, а он каким-то дрыхром разумен! – Его прервало испуганное тараторение самой нежити:
– Разумен, конечно, разумен. Вы поклялись! Господа должны держать свои клятвы. А маги особенно!
– Да заткнись ты, – огрызнулся Алан, назвавшийся Морицем испуганно затих. – Что это? То ли я слишком пьян, то ли он разговаривает? Ты мне пенял, что я напился, вот и разбирайся с этим на трезвую голову.
