Некроманты Цеймарра - страница 27
– Мы. – Ройл всё-таки не выдержал, бросив виноватый взгляд на сердито блеснувшую глазами сестру.
– Вы, – Мужчина снова расплылся в улыбке, – вы ж мои хорошие. Всё правильно, вы же старшие.
– Теперь вы не разрешите нам играть?
– Ну что вы, – Монетка перекочевала в руки Ройла, – я не просто не запрещу, я буду настаивать, чтобы вы играли ещё больше, и не только с мышами. Однажды мы с вами создадим целую армию, таких мышек, или собачек, или волков, или вовсеней, или людей… – Он закрыл глаза, витая в собственных мечтах.
– Зачем?
– Как – зачем? Разве вас не обижали раньше? Разве вам не говорили, что вы не такие, как все? Разве вас не называли исчадиями зла? – Он удовлетворенно кивнул, глядя на напрягшиеся лица двойняшек и Глии, остальные были слишком малы и этого не помнили. – Вот видите, нам нужно будет доказать, что вы сильнее, что вы лучше, что вы достойны хорошей жизни. А для этого придётся много учиться и стараться.
При слове «учиться» воодушевившиеся дети снова погрустнели.
– Чему учиться? – с вызовом спросила Радха.
– Магии, моя дорогая, магии.
Он почти ласково потрепал её по голове, недовольно указав тихо стоящему за его спиной Гнерду на пробивающиеся белоснежные корни волос, и вышел из комнаты.
– Ну что, дурень, как вы могли не заметить, что их сила пробудилась? – Слишком хорошее настроение не позволяло ругаться в полную силу.
– Они при нас никогда ей не пользовались.
– Всё-таки вы редкостные болваны. С кем приходится работать! Но это теперь неважно, важно, что всё идёт, как нужно, а то я уже беспокоился. Но значит, то, что мне сообщали из Арвиессы, тоже правда, а значит, стоит поторопиться.
– Я совсем запутался, – Гнерд смотрел в пол, – что мы должны теперь делать? Ведь вы говорили, что мы сможем пользоваться их магией, разве не так? И всё же я хотел бы вам рассказать о том, что услышал сегодня.
– Всему своё время. Сначала её нужно развить, определить их резерв, а потом уже всё остальное. Вы должны делать то же, что и раньше. Кормить, следить, заставлять медитировать. Я буду приходить несколько раз в неделю и сам с ними заниматься. Что там у тебя?
– Сегодня в трактире был странный человек, который вещал о таких, как они, – Гнерд кивнул в сторону лестницы, – но он призывал их убивать, причём начиная с императорской семейки. Что, если он настроит людей и на нас? Они же нас на вилы поднимут, а если ещё и узнают, что мы…, – Он поёжился, – ну, что мы тогда на стороне йорнов были?
– Скажи мне, Гнерд, – Задумавшийся было маг повернулся к нему и уставился прямо в глаза, – ты же не боялся раньше, что тебя поднимут на вилы, почему испугался сейчас? Мало ли придурков ходит по дорогам, а то, что он настраивает народ против Драгонаров, нам даже на руку. У нас обычные детки, в отличии от них. Хотя, может, мы и поменяем часть плана. Да, наверное, придётся ими пожертвовать, хотя жаль, жаль, а что если… Да, фанатики, это же хорошо! Надо попробовать. Надо всё разузнать, надо спросить, надо посоветоваться.
Он так и вышел в дверь, продолжая разговаривать сам с собой, не обращая никакого внимания ни на окликавшего его Гнерда, ни на Смирна, вышедшего из кухни, им оставалось только недоуменно переглядываться.
***
Далеко на юго-востоке, где в чащах леса привольно живут дикие звери, не боящиеся крайне редких здесь охотников, лишь самые отважные из которых рискуют углубляться в дремучие спутанные дебри в поисках ценной добычи, где под слоем опавшей листвы почти не растёт трава, которой не хватает солнечного света от смыкающихся над головой вечно-зелёных лесных крон, где единственный закон – это закон природы, гласящий, что выживает сильнейший или хитрейший, стояла предрассветная тишина. Ночные хищники уже убрались в свои норы, переваривая поздний ужин, а дневные обитатели ещё не проснулись, ожидая, когда солнце первым лучом заиграет на выпавшей росе. Никто не заметил, как зазмеилась по земле неровными изломами трещина, в которую посыпалась, обваливаясь комьями вниз, влажная земля, несчастный крот, чью нору зацепил этот обвал, цеплялся лапками, повизгивая и бессмысленно скребя по стенкам, пока не сорвался и не улетел вниз, так и не достигнув дна. А разлом, не достигший в длину и пяти метров, вдруг резко, так же как и начался, замер, ни землетрясения, ни грохота раздвигающихся тектонических плит, ничего, только тишина и мутно-зелёная хмарь, вдруг заструившаяся откуда-то изнутри, как поднимаются болотные испарения. И еле слышный треск впивающихся в землю длинных заострившихся когтей, выбирающейся из трещины твари, когда-то бывшей безобидным лесным кротом.