Криминальный старт меня не смущал. Отчаянные времена требуют отчаянных мер, главное — остаться неузнанной и незамеченной.
Впереди появилось свечение, сперва слабое, но разгоравшееся все сильней, тропинка стала похожа на взлетную полосу, трава стелилась под ногами и путалась, и от моих шагов прыскали вверх потревоженные светлячки.
Я, помня предостережение Феклы, подняла голову, пытаясь отыскать колокольню и пойти на нее, и похолодела. То, что мелькало справа и слева и что я принимала за подлесок и кусты, было определенно творением человека — корявые деревянные фигуры, грубо выточенные, непонятно кого или что изображавшие, с венками из листвы. Я посмотрела под ноги — тропинка пропала, я шла по траве, запутавшись и заблудившись, шла, возможно, навстречу смерти.
И по пути мне не попалось ничего, что могло бы испугать или насторожить. Фигуры не двигались, не издавали звуки, ни треска веток, ни шагов, и я повернулась и пошла назад, всматриваясь в примятую траву и убеждая себя не оборачиваться. Мне померещится что угодно, я потеряю самообладание, кто знает, чем это кончится, поэтому держать себя в руках и идти туда, где тропинка свернула к деревне.
По словам Феклы, капище начиналось как раз там, где можно было увидеть колокольню, и я крутила головой, и надо мной было бескрайнее звездное небо. Потом я заметила мерцающий огонек над верхушками деревьев, и сразу ноги перестали путаться в траве, я вышла обратно на тропинку.
Остаток пути я старалась не отвлекаться. Я перевязала платок, вдоволь продышалась. Что я скажу, если кто спросит, чего это я таскаюсь ночью одна? Захихикаю глупо и отвернусь, прикинусь гулящей бабой, махну рукой в сторону любого села… Могу сказать, что меня недавно купили. Назваться крепостной — не самая плохая идея, крепостной — чье-то имущество, не менее ценное, чем телега или кобыла, а значит, никто не станет причинять мне вред.
Ведь не станет?
Но меня никто не остановил, и если и прятались по кустам парочки, то точно так же, как я, стремились остаться невидимыми и незаметными. Я дошла до деревеньки, звук, похожий на громкое икание, донесся из-за домов, я посмотрела на лопухи, растущие вдоль обочины, наклонилась и принялась их выдирать.
Стебли не поддавались, я выкручивала их, разделяла на волокна, липкий сок пятнал руки — уликами я вымазалась по самое не могу, а сорвала всего два лопуха, но мне хватит обмотать ими ботинки. Завтра или уже сегодня ночью я отправлюсь на дело во всеоружии, пока придется импровизировать.
Я сняла платок, оторвала от него несколько тонких полосок, кое-как подвязала лопухи. Луна висела над самой головой, всяк, кто хотел бы меня выследить, сделал бы это с легкостью, и я уповала на то, что никому я не интересна, все давно спят.
За домишками шел невысокий деревянный заборчик, через который я перелезла с истинным наслаждением. Такое простое движение — задрать ногу, но сколько же сил оно отнимало у меня в самой обычной ванне! Я хваталась за поручни, прикрученные мужем специально для меня, каждый раз опасаясь свалиться, и лишь когда у меня появились деньги и новая комфортная квартира, я обустроила себе отдельную ванную комнату с душевой кабиной…
Я вляпалась лопухом в кучу навоза, решила, что к лучшему, меньше будет желающих взять мой след, и направилась к подпертой доской двери сарайчика, откуда тянуло куриным пометом и теплом.
