— Требовать в аномальных зонах Мертвых Земель справедливости — верх глупости, — ответил кто-то сбоку. — Здесь творится беззаконие, кто сильный, тот и прав!
— Вот именно, а вы как малахольные шакалы напали на одинокого сильного льва и воина! Слабо один на один? Или это тоже не по понятиям «зоны»?! — пытался лавировать я словами, неся какую-то околесицу «тюремной романтики».
Если их же средневековые законы им не указ, а менты им не кенты, то, может, так?! Кто знает, какие правила у гопоты? Но, если надо, я им «по фене поботаю» и «Владимирский централ» напою, вспомнив блатняк-шансон. Нет, я не из «этих», но раз нужно...
Выдохнул! Моё изрядно затупившееся оружие сегодня сослужит мне последний раз. Зря я так бездарно слил заточку лезвия, когда рубил «антимагические» добротные, стальные ошейники. Ломал деревья и брёвна, копал землю, ворочал камни, пытаясь вырыться из подземелья на поверхность. Всё равно почти все дети погибли зазря! Но в каком бы мы состоянии ни были, меч мой не гнётся, а я не прогибаюсь! Я готов был драться! Обычная демонстрация серьёзности намерений должна была помочь со всякими трусливыми шавками. Они должны отступить от более сильного психологически и физически противника.
— Стойте! Где тогда твоя одежда, подобающая воину? — встряла подросток, подняв руку, от чего всё остановились.
Всё-таки я прав, она тут «решала» в этой гоп-компании. Слишком уж все её внимательно слушали и подчинялись, очередная мифическая волшебница из «белой кости». Но вперёд, поближе ко мне ей вырваться всё равно не дали. Девочку окружали три воительницы и один воин, все с добротной кольчугой, в отличие от остальных, одетых кто во что горазд. Последний и не дал ей приблизиться ко мне, загнанной в угол «крысе», потенциально опасной для голубой кровиночки.
— Потерял, когда был в плену, но сбежал, зато с оружием, — ответил малявке. — Я на этих землях впервые, не знаю, как себя тут вести. Госпожа...
— Со щитом или на щите! Нельзя терять снаряжение и оружие в бою! Это закон чести для воина, — встрял в разговор хорошо вооружённый телохранитель рядом с девчонкой, позволив себе перебить дворянку.
Я, естественно, проигнорировал эти слова: они были вполне справедливы, и мне нечем было крыть в ответ.
— Госпожа… Сова, зови меня так, — ответила аристократка. — Именно так переводится моё имя на общий язык. Эта кличка для Мёртвых Земель. Никто не смеет называться здесь своим собственным именем. Так не принято, это плохой знак, притягивающий неприятности всему отряду. Сильный магический сглаз! Поэтому нарекись по-новому, раз ты тут впервые и не имеешь ещё своего! И не смей даже случайно назвать своё истинное имя! — я кивнул, приняв её слова, и она сразу переключилась на другую тему. — Единственная война, что сейчас идёт, — это пограничный конфликт между нашей Одатией и Лунелией. И на чьей же стороне ты был? Слишком уж далеко забрался от тех мест. Бежал аж пятки сверкали. Что же мне делать с предателем?
Пока все ржали, называя меня трусливой собакой, я ушёл ненадолго в себя, раздумывая. Мне нечего было ответить на кучу обвинений, да и путей отступления я не видел, поэтому молчал, затравленно озираясь. Окружившие меня воины не делали попыток приблизиться, ожидая, чем закончится перепалка с малолетней дворянкой. Фамилию мне не называли, но это не Динэн, единственный знакомый мне род этого мира. Мне ясно дали понять: Лунелия для «Совушки» — вражеская территория.
