— Так откуда ты? Предупреждаю, если ты дезертир, то выбора у нас нет. В рабы или смерть.
Рискнём. Значит, если она не Динэн и сама из Одатии, то им должно быть начхать на проблемы с воинской дисциплиной в соседней стране, с которой у них локальная заварушка. С другой стороны, возможно, чужаков, особенно лунелийцев, здесь режут без вопросов. Куда ни кинь — всюду клин. А названия третьих стран я не знал, соврать не получится.
— Я не дезертир из Одатии! Я, вообще-то, десятник из Лунелии. Знаю господ Тоду и Олфана Динэн. Знал ещё некоторых, но они погибли при прорыве из захваченной вами крепости.
— Ладно тогда, — махнула рукой девчонка. — Большинство здесь из Одатии, а вообще в Мёртвых Землях плевать, откуда ты. Так что с тобой делать?! Мы потратили на тебя кучу времени, и тебе придётся пойти дальше с нами. Нам всё равно не хватает людей. За день наёмничества оплата пол золотушки вперёд, записываем на счёт. Полная расплата после возвращения домой. При твоей гибели мешочек с монетками достанется семье, адрес дашь Второму. После ловли тут одной твари ты будешь достойно вознаграждён, смотря какой вклад привнесёшь! А дальше могу предоставить документы гражданина моей страны, с Одатии выдачи нет, даже дезертирам будет вольготно.
— С удовольствием присоединюсь к вам, госпожа Сова! — как будто у меня есть выбор, иначе прирежут. Как пить дать прирежут, рожи у них больно бандитские! — Кстати, раз я сам себя полонил для вас... Вы же обещали полтора золотых тому, кто поймает меня?! Хотелось бы и эти деньги записать на свой счёт.
Я решил изобразить жадного хапугу, и что наглости мне не занимать. Недалёкий детина с легко читаемой целью наживы в глазах — лучший выбор для такого сброда, что окружает «госпожу Сову». Если во мне нет хитрости, а мои мысли столь примитивны и понятны, то здесь я всем свой. Особенно для считающей себя умной девчонки и её ближайшего окружения телохранителей. Раздались даже восклицания со стороны, какой я смелый и ушлый нахал и рвач.
Но шайка-лейка тем временем успокоилась, занялась, по их мнению, самым важным делом. Наперебой спорили, придумывая мне прозвище для Мёртвых Земель. Слышались в основном «Рыжий» или «Рыжик», разбиваемые контраргументами, что есть у них уже одна «Рыжая» — хватит. «Амбал», «Шайба», «Шкаф», «Атлет» — по моему двухметровому виду и косой сажени в плечах. «Ржавый», «Морковина» — по цвету моих волос. На матерщину, попытку назвать меня чем-то неприличным или оскорбительным («Дезертир», «Трусливый пёс») я просто не обращал внимания или грозно шикал в ответ. Если примут в команду, всегда можно поставить на место зарвавшихся саврасок.
— Не спешите, госпожа, пусть сначала докажет, что он не крестьянин, который своровал меч с чьего-то трупа на поле брани. Зачем нам безрукий воин, не знающий, с какой стороны держать меч?! — возразил стоящий с ней рядом солдат в неплохой броне. — Он неверно держит оружие, посмотрите, как будто новобранец…
Единственный мужчина из её телохранителей был особой явно приближённой к знатной фамилии: личный охранник, какой-нибудь десятник или сотник. А не простой служивый в этой сборной солянке с оружием. Ведь, в отличие от остальных, он в открытую пытался оспорить решение Совы.
— Ладно, бейтесь, только не до смерти, воином или рабом, но он нам нужен! — милостиво разрешила хозяюшка.
К этому моменту весь отряд расположился вокруг нас: человек двадцать пять воинов, включая саму синеглазую «принцесску», самой последней вышла группа из тридцати оборванцев, но без оружия. Люди, прикованные цепями друг к другу, а некоторые, видимо, шибко буйные, вообще в колодках на шее — рабы! Повозка с двумя буйволами, забитая с горкой грузом. Кто эта полусотня воинов? Работорговцы, продающие живой товар на невольничьих рынках по другую сторону Мёртвых Земель? Но рассуждать об этом времени не оставалось...
