– Танели, – проворчал советник кагана. – По-вашему Ветер на Рассвете. А лошадь дарят в знак уважения. Никто не ждет от тебя, о прекрасная, что ты будешь на ней ездить.
– Хорошо. Если среди ваших людей нет достойных наставников, я попрошу помощи у посольских. – Я сделала вид, что не понимаю запрета.
От моего заявления бедного Зеки-агу чуть не перекосило. Он и так из всех сил старается огородить меня от лишнего, с его точки зрения, общения. Ерофея рядом со мной терпит только из-за его высокого статуса и в качестве переводчика. Наверное, старик уже тысячу раз пожалел о том, что прикинулся незнающим русский язык. Но переигрывать теперь поздно. Одним днём такие знания не появляются. Тут он сам себя перехитрил. На что надеялся, явившись ко мне без толмача? Должно быть, ополоумел от радости, увидев, что амулет поиска взял след давно утерянной Хранительницы.
– Хорошо. Выделю вам человека. Только когда учиться станете? Не на ходу же.
– Утром перед завтраком и вечером перед ужином. Начнём с получасовых уроков, а там видно будет.
Посланник нервно дернул шнурок связи с кучером. Карета остановилась, и Зеки-ага́ с нарочитым достоинством покинул наше общество.
Отодвинув оконную шторку, завистливо наблюдала, как он лихо, не касаясь стремени, вскочил на свою лохматую лошадку, подведённую кем-то из слуг. И то, как он хлестнул того по спине нагайкой, разорвав ударом ветхий халат до рубашки.
– Нашёл на ком злость выместить, – покачал головой Ерофей и вздохнул, сочувствуя. – Ну и родня у тебя, Даша.
– Родня у меня это Осей Глебович, Боянка с Силычем и Фома с Дунечкой. А эти… – я качнула головой в сторону окна, – пока они мне никто.
– Зачем же ты тогда согласилась ехать? – изумилась подруга, внимательно слушавшая наш разговор.
– Ох, Дуняша… – я потёрла пальцами виски, – трудно на это коротко ответить. Много всякого причиной было. Первое, точно знаю, если бы я не согласилась добром, увезли бы силой. Василий такого однозначно не потерпел бы: или погоню отправил, или приказал войскам в степь вторгнуться. Выручили бы меня или нет неизвестно, а вот то, что из-за этого могла начаться новая война, несомненно. Представь, сколько бы людей погибло. – Дунечка в изумлённом ужасе прижала ладошки к щекам. – Второе, верить или нет предсказаниям – выбор каждого. Но то, что лежит на мне груз ответственности, я чувствовала всегда. Только не понимала, какой именно. Пыха подобрала, деда опекала, Ерофею помогала, вас с Фомой от соседа ушлого отбила, Катю с девчонками приютила, сотника пригрела, Неёле работу дала – всё по потребности душевной было. Физически мимо несчастных пройти не могла. Думала, из-за того, что сама пережила страшное, а после слов советника там на площади, поняла, что в другом причина. Боги меня обязали. А с ними не спорят. Знаешь, сколько ночей я проревела от страха и нежелания бросать привычную жизнь? – Девочка слушала не перебивая, но было видно, как на её мордашке от слов моих меняются эмоции. – Вот ты сказала, что я Хозяйкой в степь еду. Надеюсь, заметила уже, сколько запретов на меня вешают? Думаю, готовят мне участь ангела-хранителя, но сидящего в золотой клетке. Какие там косы по ветру и скачки на быстрой лошадке…
Подружка бросилась мне на шею, уткнула мокрое от слёз лицо в плечо.
– Дашенька, прости меня! За зависть, за побег дурацкий, за то, что не понимала, какая ты… – девочка замялась, подыскивая слово.
