– Какого черта им от нее нужно?! – хрипло спросил Барт.
– На востоке есть крепость. Белым дворцом кличут, – откашлявшись, вмешался пришедший в себя старик. – Эти люди оттуда пришли. Живет там Оракул. Читана ее звать, – распутывая свалявшуюся бороду, добавил он.– Эта женщина много чего знает, многое наперед видит. Слова худого о ней никто никогда не сказывал, да вот только она свято верит, что мир этот должен непременно сгинуть. Судьба, говорит, у него такая и менять ее нельзя.
Старик на мгновение приумолк, опустив глаза, а затем, посмотрев на спящего ребенка, добавил:
– Если Господь сошел в этот мир в ребенке, знать не желает он этому миру смерти. Она хоть и особый, но все же человек, а человеку до Бога далеко. Не ей решать, кому жить, а кому помирать. И уж, коли нам выпал жребий защищать эту искорку Божию, так, стало быть, защищать и будем. А там на все воля Божья, – оодняв вверх глаза, добавил старик.
– Защитить – дело благородное, но не простое! – прохрипел Барт. – Я бы мог оставить вас на корабле, но в безопасности вы тут тоже не будете. Пиратскую жизнь спокойной не назовёшь. Ни в одном порту нас не ждут, мы везде висельники. Живем от грабежа к грабежу. Того и гляди нарвемся на имперский флот и пиши пропало, – стаскивая с себя мокрые башмаки, добавил он.
– Да нам и незачем с тобой море бороздить, – устало сказал старик. – Доберемся до Скрибы, сойдем на берег, а дальше на запад двинемся.
– На запад? – удивленно спросил Барт, выливая воду из башмака. – Да ты, старый, видать, тоже умом не блещешь. Ты ее спасти или угробить решил? – кивнув на ребенка, спросил пират. – На западе реки текут из крови, а вместо рыб в них плавают мертвецы. Это самое гиблое место во всей этой поганой империи. Какого кракена тебя туда понесло?
– Нам нужно добраться до Марканда, – кряхтя ответил отец Яков.
– Никогда не слышал о таком городе, – закинув ноги на стол, сказал пират.
– А это и не город, – молвил старик. – Это место в горах. Особенное, святое.
– И чем же оно особенное? – почесывая волосатую грудь, спросил Барт.
– Есть там круг из камней. Огромных, древних как этот мир, и камни те желание исполнить могут. Одно всего. Но мне больше и не надобно, – пожав тощими плечами, сказал старик.
– И мое желание выполнить могут? – заглядывая в бутылку, спросил Барт.
– И твое, коли сердцем ты чист.
– Арх! А ведь так многообещающе все начиналось, – икнув, прохрипел пират. – Ну и как ты в том каменном саду оказался? Там же кругом головорезы снуют, хлеще моих.
– Я не бывал там. По рассказам, да по книгам монастырским знаю, – погладив Рахиль по вьющимся волосам, добавил старик.
– Ну и что у тебя за желание? – шмыгнув, спросил Барт.
– Вылечить ее хочу, – опершись на клюку и печально глядя на ребенка, ответил он. У нее ведь не только слепота. На этого агнца Божьего столько хворей наслано от рождения, что пятерым не вынести. А если одного желания мало будет, так я жизнь свою на здоровье ее выменять попрошу. Пусть приберут меня, старого дурня, а она пускай выправится. Да в мир этот падший любовь и свет Божий прольет.
– Звучит как горячечный вздор. Хотя после фокуса с моей раной я готов поверить и в твои камни. Только объясни мне, недалекому, почему девчонка других лечит, а себе помочь не может? Да что там лечит, она этот тонущий в дерьме мир на краю смерти удерживает, а недуг свой на плечи твои взвалила, – швырнув в стол пустую бутылку, спросил Барт.
