В своей книге «Weltanschauungsfragen» Коппельманн делает попытку получить мировоззренческий синтез (ср. Остеррейх, Джеллинек и др.) Результат таков: Из естественных наук, несмотря на все их достижения в деталях, нельзя получить ясности о сущности внешнего мира. Все остается гипотезами и теориями, которые постоянно меняются. Нигде нет твердых результатов. Философия так же не способна дать сведения о сущности внешнего мира. Но она «приблизительно» открывается нашему чувству, когда мы смотрим на природу. Судьба человека, то есть цель, соответствующая его внутренней сущности, – это высшее благо, то есть «состояние разумных существ, в котором на основе высшей нравственности расцветает высшее счастье». Нравственность является также основой, из которой возникает единственная религиозная уверенность, которую человек получает как дар и не может создать себе произвольно. – В недавнее время Коппельманн обратился к философии политики.
Рудольф Вайнманн, «Wirklichkeitsstandpunkt», Гамбург 1896, «Die Erkenntnistheoretische Stellung des Psychologen», Zeitschrift für Psychologie, Vol. 17, также придерживался реалистической точки зрения. Он считал пространство, время и причинность априорно привносимыми нами в представление о мире, но полагал, что они отражают объективный мир. Он уже требует «освобождения от Канта». – Людвиг Диллес (родился в 1870 году в Бьелице), «Weg zur Metaphysik als exakte Wissenschaft», 2 vols. Единственное, что абсолютно точно, – это наши ощущения, из них мы получаем абсолютное знание; они – «реальный кусочек вселенной», но не весь мир, а указание на нечто совершенно вне «я», по отношению к чему из них (ощущений) возможны определенные утверждения. На Диллеса особое влияние оказали Кант, Спиноза, Фейербах и другие.
IV. Логико-методологическое направление
Совершенно новый поворот в интерпретации Канта совершил Германн Коген, основатель так называемой Марбургской школы, где доминируют единые убеждения в своих решающих основаниях; помимо Когена, ее важнейшими представителями являются Наторп и Кассирер. Коген полностью устранил вещь-в-себе и дал критицизму интерпретацию, согласно которой все вещи как бы растворены в мысли. Самый существенный пункт, в котором Коген здесь идет дальше Канта, – это отказ от признания понятия созерцания (Anschauung) как разнородного источника знания равного ранга, вторичного по отношению к мышлению. Оно тоже является мышлением. Объект» как полностью определенное содержание мысли в пространстве и времени – лишь идеал, никогда не достижимая цель. Признавая эмпирическую обусловленность всякого знания о действительности, Коген ставит перед философией задачу выяснения его логических условий; при этом, как и у Канта, знание понимается им также односторонне в смысле математической физики, которая для него представляет идеал всякого знания. Коген резко противостоит всему эпистемологическому психологизму.
Как и в эпистемологии, Коген также развивал учение Канта в этике и эстетике. Он и Наторп являются главными философскими представителями социального движения последних десятилетий, содержание которого они понимают, идеализируя его, с точки зрения кантовской философии человеческого достоинства. Религиозность, также после предварения Канта, почти полностью растворилась в морали Марбургской школы. Важность Наторпа заключается, наряду с социальной этикой, от которой он перешел к социальной педагогике, также в эпистемологии математики и физики. Это относится и к Кассиреру, чьи эпистемологические достижения также лежат в области точных наук и который в то же время выделяется как историк проблемы знания.
