Анатолий Александрович руководил строительством в городе N, а место это было бойкое и хлебное. Щедрость натуры позволила продержаться ему шесть лет, что было рекордом для крупного городского чиновника. После этого его переместили курировать торговлю, на фронт работы куда менее хлопотный и доходный. Прежние налаженные цепочки взаимных услуг мэрии и строительного бизнеса разрушились, а новые привели к увеличению цен в течение полугода в полтора раза, что, несомненно, свидетельствовало о существенном притоке инвестиций в строительную сферу. Россия в очередной раз пыталась решить свой жилищный вопрос, а это потребовало новых людей, а новые люди нуждались в новых, существенно больших финансовых средствах. Неизвестно, лучше ли новое старого, но оно дороже, существенно дороже – а иначе и откуда бы ему было взяться. Смена поколений, ничего не поделаешь.
Белов всё это понимал – и не протестовал. Главное, что он сохранялся в обойме, был востребован, считался членом команды, мог отдаваться любимому делу, реализовывать план Путина, добиваться роста благосостояния народа и улучшения инвестиционного климата. Законы изменения климата обычного продолжают оставаться для человечества загадкой, но это для российского чиновника – тьфу! чем непонятней, тем лучше. И Анатолий Александрович, как и положено, действовал на благо родины в новой, хотя и хорошо известной – кто ж, казалось бы, торговли не знает? – сфере, приглядывая за биллбордами, ассортиментом городских рынков и соблюдением прав потребителей в магазинах города N, и всё никак не мог понять, где же планом Путина и благом родины определена сфера его кормления? Чем с ним должны делиться нынешние акулы свободного предпринимательства?
Конечно, за время работы на прежнем месте Белов через свою жену и её родню вошёл в состав владельцев некоторых строительных фирм, которые продолжали платить его семье положенные дивиденды. Но хотелось продолжать плодотворно трудиться, получая удовлетворение от работы. Оно конечно, некоторое удовлетворение сохранялось. Но не полное, далеко не полное. И это мучило и мешало, мешало и мучило.
Жена Белова Кристина Алексеевна и не подозревала о его душевных терзаниях. Поскольку она была его второй женой и не присутствовала при начале строительства карьеры Анатолия Александровича, она полагала, что деньги Белову платят за ум и компетентность, а также глубину понимания общественно-политических процессов, патриотизм и преданность идеалам партии «Единая Россия». Она искренне обижалась, когда слышала, как членов этой партии отчего-то называют за глаза едорасами. Кристине Алексеевне было 32 года, она воспитывала их двух общих дочерей трёх и пяти лет. Кроме государственных и муниципальных мужей она дружила с подданными местных королей угля и стали и любила город N чистой патриотической любовью.
Правда, и у неё был свой скелет в шкафу. Она не переносила и боялась сына Белова от первого брака, который был всего на семь лет младше её. Он был слишком умный и, по её мнению, не любил Россию. Иначе чего бы он делал в Оксфорде?
С другой стороны, наличие экзотического пасынка поднимало Белова, а стало быть, и её саму в глазах окружающих, поэтому при случае она была не прочь похвастаться родственником перед знакомыми. На вопрос, который вертелся у неё на уме в связи с предательством родины, Кристина достойно отвечала членам местного истеблишмента: «Диссертацию пишет. Докторскую. Правда, у них там докторская, как у нас кандидатская. Но ведь в Оксфорде».
