1.
Городу N далеко до Москвы и Оксфорда. Говоря словами Фернана Броделя, он является эксплуатируемой территорией или периферией российской экономики, говоря словами Юрия Яременко, градообразующие предприятия N находятся на среднем уровне хозяйственной иерархии, а если использовать высокий стиль советской публицистики, это город угля и стали. Дыра, в общем.
Анатолий Александрович Белов города N не любил, хотя и прожил в нём большую часть своей жизни. В России мало кто любит места, в которых сохраняется население, у любого русского человека есть ощущение случайности собственного пребывания в данном конкретном месте. Почему мы здесь, а не там, с этими, а не с теми – российская история не оставляла особого выбора, но до сих пор этот выбор приводит своей состоявшейся спецификой в состояние задумчивости и удивления. Только в брошенных деревнях или городских трущобах, на сентиментально-романтических руинах советского прошлого многие чувствуют неожиданный уют и умиротворение открывшейся истины – так и должно было случиться. Воздух чист, зелено, уютно. Население кончилось, а вместе с ним – и конец истории. Никто не мешает погрустить о том, что не случилось с Россией в прошлом и не наступит в будущем.
Белов отправил своего сына учиться в московский химико-технологический университет, который за глаза звали «менделавочкой», а уже на старших курсах оплатил пребывание и получение магистерской степени в Оксфорде. Анатолий Александрович полагал, что умный русский человек должен жить преимущественно за рубежом, изредка заезжая за деньгами в шумную и негодную для жизни, но богатую Москву. Сам он подумывал на старости лет тоже отъехать куда-нибудь в небольшую европейскую страну, туда, где осядет его сын с чистым и интеллигентным зарубежным семейством. Для этого нужно было копить деньги, которых Белову вечно не хватало. Зарабатывать он их не умел, а тратить любил, что делало его идеальным типом политического деятеля. Российский начальник должен быть щедр, за эту черту характера многое прощается ему подчинёнными. Деньги при этом тратятся государственные, так чего же их экономить? Тем более что вся экономия уйдёт потом в карман вышестоящих начальников, о чём всем звеньям вертикали власти прекрасно известно. Да ещё на следующий год меньше дадут.
Анатолий Александрович вёл себя по правилам, а это означает, что он пользовался репутацией правильного человека. Последнее, впрочем, не означает, что Белов не воровал или не совершал других предосудительных поступков. Кто ж в России без греха? поди поищи. Неровён час, ещё найдёшь такого, и придётся спасаться бегством, поскольку честный человек, согласно евангельской истории, имеет полное право запустить в грешника камнем. Да и булыжник этот достанет скорей всего из-за пазухи – у честного человека в России много чего должно было накопиться на душе. Поэтому правильный человек в России – это совсем не то, что честный; правильный – это человек удобный, предсказуемый и понятный окружающим и отсюда годный для государственной службы, которая и требует от личности проявления именно этих качеств.
Впрочем, правильности в России мало, чтобы сделать карьеру. У каждого начальника, как и у любой женщины, должна быть своя загадка, изюминка, иначе говоря. У Белова это были связи, которые остались ещё с комсомольского прошлого. Он нечасто ими пользовался, но при случае мог удивить собеседника осведомлённостью. Анатолий Александрович был человеком, что называется, с прошлым, что также отразилось и на его внешности: седые виски, шевелюра цвета перца с солью, чуть запавшие щёки и отсутствие положенного российскому чиновнику некоторого излишка упитанности сразу же производили впечатление импозантного мужчины (слово «импозантный» Белов произносил не иначе как с буквой «у» в середине, что звучало несколько кокетливо).
