«А не проходимец ли я?» – спрашивал себя Василий Иванович после очередного дележа отката, полученного от поставщиков оборудования. Приходилось отвечать на этот вопрос утвердительно. «Но ведь кругом-то тоже одни проходимцы» – тут же находилось возражение. И действительно, кругом были одни проходимцы. Учителя плохо учили, потому что потом сами же занимались репетиторством с детьми, которые получили двойки. Врачи плохо лечили, потому что потом больные приходили к ним снова и снова и платили дополнительные деньги. Президент плохо правил страной, потому что у него кончался срок президентства, а если бы не кончался, то правил бы ещё хуже, потому что его всё равно было не сменить, а поэтому был проходимец по определению. Даже попы плохо молились Богу, потому что разгневанный плохими молитвами Господь сильнее наказывал Россию, и в церквях становилось больше паствы.
С этим невозможно было бороться, и Черняев и не боролся, давно решив, что он неудачник по жизни. Всё началось прямо с рождения, когда ему дали имя и отчество легендарного комдива, а фамилия подкачала. Звёзды встали не так, и он родился не в то время и не в том месте, а поэтому проживал не свою жизнь. Ведь не могли же его постоянно окружать мошенники, лжецы, казнокрады. Просто ему отчаянно не везло. Да и внешность его – средний рост, наметившийся животик, чуть пухлые губы и щёки, чернявая, не желавшая седеть шевелюра, начавшая редеть по бокам высокого лба… когда он глядел на себя в зеркало, в ответ на него взирал скользкий, слегка нагловатый тип приятного проходимца, похожего на лукавого царедворца и первого русского профессионального учёного Ломоносова или оптового покупателя мёртвых душ Чичикова. Такие могут пойти далеко, но рано или поздно всё равно всплывает какое-то обстоятельство, омрачающее их счастливое настоящее и заставляющее сомневаться в безоблачном будущем. Конечно, случаются и исключения, но они подтверждают правило: даже в случае первого президента Российской академии наук не все открытые им законы природы впоследствии оказались законами. Впрочем, Черняеву судьба Ломоносова не грозила – вряд ли кто-то стал бы копаться в подробностях его биографии.
И ему в очередной раз не повезло – на комбинате поменялся собственник, затем начал меняться менеджмент – и его белозубый начальник счёл за лучшее уволиться с комбината, а заодно предложил уйти и Василию Ивановичу. Так Черняев неожиданно для себя стал предпринимателем без образования юридического лица – а заодно и начальником отдела закупок N-ской торговой компании. Вместо инжиниринга он теперь занимался логистикой, а поскольку в торговой компании в отличие от металлургического комбината оказалось большое количество женского персонала, постольку Василий Иванович стал не только проходимцем, но и ходоком на пятом десятке лет своей жизни. Он и не подозревал, что его судьба может быть столь разнообразной. Если бы кто-то сказал ему, что скоро бывшего советского горного инженера будет искать выдающийся организатор и политический деятель, правильный человек Александр Анатольевич Белов, которого назначили курировать торговлю, то Черняев бы просто не поверил.
3.
Город N считался городом рабочим, и с этим никто никогда не спорил. Для Василия Ивановича было естественным полагать, что на работе человек проводит почти треть своей жизни. Однако Черняев никогда не задумывался, что из этой посылки следует, что целых две трети отпущенного ему судьбой времени он проводит вне работы. При этом в городе N считалось неприличным «грузиться» производственными проблемами: свободное время должно было посвящать разнообразным увлечениям – от огородничества, лежания в гараже под собственным автомобилем до совместного потребления спиртных напитков в рамках тихих, гармоничных речных или озёрных ландшафтов. Рабочий человек заслужил право на отдых – считалось, что промышленность угнетающе действовала как на психику, так и на физическое состояние организма.
