Романы Василия Ивановича были естественным продолжением служебно-дружелюбных отношений. Собственно, ни он, ни его партнёрши, которые по большей части были намного его младше, не рассматривали эти отношения как романы. Скорее, это было эмоциональной разрядкой взрослых людей, не предполагавших никаких дальнейших обязательств. И всё равно, каждый раз, когда это случалось, Черняев мысленно про себя удивлялся – на его взгляд, кругом было полно более достойных кандидатур, а главное, молодых, в том числе и холостых, и разведённых. Как-то, находясь в интимной близости с заведующей мебельным магазином Ольгой Петровной Маловой, он поинтересовался у неё секретом своих сексуальных успехов и отсутствием таковых у молодого поколения. В ответ он услышал поразившую его речь о том, что новая генерация представляет собой в массе офисный планктон, ориентированный на карьеру. Виртуальное общение они предпочитают реальному. Жениться они хотят на дочери миллионера, при этом дочь должна быть фотомоделью и младше их на десять лет. А пока они амортизируют своё либидо в основном с девушками по вызову.
Ольга Петровна недавно поимела высшее экономическое образование, но, несмотря на это, знала термин либидо. Василию Ивановичу было с ней интересно, и он заходил к ней в гости чаще, чем к другим своим знакомым дамам. Магазин, которым управляла Малова, находился близко к центру N, мебель была дорогая, и народ бывал там по выходным, рассматривая образцы, удивляясь изыскам дизайнеров и поражаясь ценам. В обычные дни работы было мало, и Малова легко могла отлучиться из своего кабинета, что было существенным преимуществом. При этом магазин показывал хорошие обороты, о чём Черняев знал и не переставал удивляться.
– Неужели у нас в N так много богатых людей? – задал как-то невинный вопрос Черняев Ольге Петровне. Она в ответ прищурилась, что сделало её лицо лукаво кокетливым, и ответила:
– Много, конечно. Особенно сталеваров и шахтёров.
– Ты хочешь сказать, что они мебель покупают?
– Случается. Но в основном-то им деньги нужны. Точнее, не столько им, но их хозяевам.
– Деньги всем нужны… Но у хозяев шахт и заводов они вроде бы есть.
– Есть-то они у них есть, да не те.
– Какие ещё не те?
– У них есть безналичные. И за ними хорошо следят, за безналичными. А нужны наличные. Вот они и покупают мебель в пять раз дороже, чем она стоит. Разницу потом я отдаю им. За вычетом небольшого процента.
– Да ладно. Мы уже полгода никакой новой мебели практически тебе не завозили. Что ты им продаёшь?
– Необязательно же прямо-таки продавать реальную мебель из магазина. Можно продавать виртуальную, которой и в природе не было, главное, чтобы она по бумагам и чекам прошла. А ещё можно и с твоего склада, совсем другую, офисную. У тебя она влёт уходит. Вспомнил?
Черняев вспомнил. Действительно, уходила, и действительно, формально продавалась по образцам через мебельный магазин. Правда, ценами он никогда не интересовался – да и не было в подсистеме «Склад» розничных цен на реализуемую продукцию. «Век живи – век учись, дураком помрёшь» – подумал Василий Иванович. И дружба их с Ольгой Петровной, обогащённая тайным знанием, стала ещё крепче.
5.
Идеалисты и романтики считают, что деньги разъединяют людей, но это не так. Люди живут по берегам денежных рек, которые объединяют их в общество. Полноводные реки питают здоровые, красивые организмы. Там, где вместо рек текут пересыхающие ручейки, люди болеют, преждевременно старятся и умирают. А пустынные, лишённые денежных знаков натуральные хозяйства разрушают общество и порождают мизантропов, опасающихся друг друга.
