Непридуманные истории из жизни Страны Советов - страница 21

Не выдержав, я прервал его монолог словами:

– Аркадий Львович, если у нас такое хорошее общество, и мы все в нем построили правильно, то почему в наших магазинах ничего невозможно купить. Вместо мяса пустые полки. Моя жена вчера после работы простояла в очереди несколько часов, так ничего и не купив.

– Валерий Иванович, у Вас что, других забот нет, как только посылать жену в магазины? Да я Вам завтра забью Ваш холодильник всеми дефицитами, и никуда Вашей жене ходить не придется. А если в нашей стране и возникли временные трудности, все равно помните, что наши идеи самые передовые в мире. И на какое-то время животноводство отстало от нашего поступательного движения вперед, но я Вас уверяю со всей партийной ответственностью, что эти временные трудности с обеспечением продуктами питания скоро будут преодолены.

Я вновь прервал его монолог следующими словами:

– Давайте перейдем к сегодняшнему событию, которое надо немедленно обсудить.

Я остановил его неспроста – его болтовня мешала сосредоточиться над трудным вопросом, который свалился на нашу организацию, как тунгусский метеорит, – за много лет существования городской санэпидстанции впервые была выделена горисполкомом двухкомнатная квартира. Это было далеко не рядовое событие. Оно касалось, прежде всего, благополучия наших сотрудников и решение его могло повлиять на моральный климат в нашем коллективе, и малейшая несправедливость, допущенная при распределении этой квартиры, могла обрушить то хрупкое равновесие, которое сложилось в наших отношениях. Вот что меня волновало в данный момент. В этой связи его монолог был неуместен. Мне надо было получить мнение партийной организации, профсоюзного комитета и народного контроля, для того, чтобы справедливо разрешить свалившуюся на голову эту проблему с двухкомнатной квартирой. Поэтому я попросил пригласить ко мне в кабинет председателя профсоюзного комитета А.П. Гапоновича и председателя народного контроля С.Т. Катерногу. Объяснив каждому из приглашенных важность возникшего вопроса, я попросил определить всем вместе достойного кандидата на получение выделенной нам квартиры, а до нашего решения ни с кем не обсуждать эту проблему. Итак, на повестке партийного бюро нашей организации появился один единственный животрепещущий вопрос: кому из наших сотрудников достанется квартира. Как обычно, по всем существующим в СССР правилам, первое слово по затронутому вопросу принадлежало секретарю партийной организации. Роль коммунистической партии в нашей стране не оспаривалась никем. Каждый советский гражданин знал, ему постоянно вбивали в голову, что коммунистическая партия является бессменным нашим рулевым, который ведет народ от победы к победе. Открыв наше заседание, Аркадий Львович в своем выступлении еще раз подчеркнул значение партии в жизни советского человека и закончил его словами о том, что в своей деятельности наша коммунистическая партия опирается на трудящихся, и в обсуждаемом вопросе мы не имеем никакого морального права промахнуться и отдать выделенную нам квартиру не тому, кому следует. Затем слово взял председатель профсоюзного комитета, который напомнил всем слова Ленина о том, что профсоюзы являются приводным ремнем нашей партии, обратив внимание присутствующих на существующий список очередности получения жилья, составленный и утвержденный по всем правилам с выяснением и обследованием условий проживания каждого сотрудника, подавшего заявление в профсоюзный комитет на улучшение своих жилищных условий. К утвержденному списку прилагались служебные характеристики, определяющие вклад в общее дело каждого сотрудника, нуждающегося в дополнительной жилой площади. Всего в зачитанном им списке значилось 18 фамилий. Я мысленно прикинул, что если за эти прошедшие 25 лет нашей организации выделили первую квартиру, то к следующему 25-летию никто из числящихся в этом списке не доживет. Не знаю, о чем думали члены партийного бюро, но после оглашения фамилий, числящихся в списке, в моем кабинете повисла напряженная тишина. Все ждали, что же скажет председатель народного контроля. Поняв, что очередь дошла до него, он торжественно встал, вышел из-за стола и сказал: