Получив бумаги, я начал их изучение. И сразу был разочарован – вместо завещания в папке с документами лежал договор на опекунство и право владения всем наследством, а внизу красовались подписи самой леди Торп, Маргарет и Элеоноры Фокс.
А значит, завещания я не увижу, ведь его давно уже уничтожила леди Фабия, которая так быстро перевернула ситуацию в свою пользу. Я кинул пару взглядов на Элеонору и понял, что передо мной вовсе не хитрая соблазнительница, а обманутая и брошенная девушка. Очевидно, хитрости в этой девушке совсем не было.
Договоры были датированы одним числом, чуть меньше года назад. А значит, их всунули Элеоноре сразу же после смерти ее родителей. Скорее всего, тетя воспользовалась состоянием племянницы, чтобы отобрать у нее наследство.
Но почему она ее не забрала? Ответ пришел в голову быстро. Из-за репутации, очевидно ведь. Леди Фабия была высокого положения, к чему ей позорная племянница. Именно поэтому она забрала только одну из сестер. Какой идеальный план, и глупая ошибка в нем… Я почувствовал интерес. Забавно, но именно из-за ошибки Фабии, из-за ее жадности она теперь поплатится.
— Леди Элеонора, будьте добры пояснить. Леди Фабия оказывала вам денежное довольствие в течение последнего года? – спросил я.
— Нет, – ответила она очевидное, в глазах появилась надежда. Она так на меня смотрела, что внутри появилось непонятное желание помочь. И благо я знал, как это сделать. Но прежде решил исполнить первый пункт нашего договора.
Я встал с кресла и сказал:
— Предлагаю вызвать жандармов, — сказал я, кинув взгляд на Римуса. – Пусть засвидетельствуют факт вымогательства со стороны поверенного леди Фабии Торп. А также то, что леди Элеонора Фокс находится здесь без опекуна и законного представителя. Впрочем, как и факт того, что опекунство леди Торп не исполняет.
Адриан
Я кинул взгляд на перепуганного Римуса. Он был бледен и так сильно трясся, что даже дрожал кадык. Скандал мне был ни к чему. Я собирался представить нашу связь с Эленорой более изящно, чем грязные разбирательства в комнате с двумя мужчинами. Однако создавать скандал я и не собирался. Только делал то, что умел. Давил на слабые места и нещадно блефовал. Когда нет эмоций, блефовать достаточно просто, ведь собеседник не увидит страха или сомнений.
— Вы не докажете, – тихо прошептал он и был прав. Так быстро это не доказывается. Мы просто устроим бурю и разбирательства. Жандармы составят акт и отправят его на имя леди. Но иногда не так важно, прав ты или нет, еcли ты уверен в своих словах.
— Так и есть, сейчас не докажем, – хмыкнул я. – Будет разбирательство. Возможно, тетушка ничего и не знала, и это ваших рук дело. Жандармы разберутся, а пока опекун приедет, вы посидите в темнице, подождете ее.
Я слабенько стукнул тростью по полу, а Римус вздрогнул. Он был настолько напуган, что уже с трудом мог отличить правду от вымысла.
— Но я не виноват, я делал, что говорили. Все по закону.
— Вот и проверят, а вы пока отдохнете, – спокойно сказал я и, увидев, что поверенный дошел до нужного состояния, вытащил из-за пазухи договор.
— Это она во всем виновата, ваша светлость, не я. Клянусь, — Римус повернул голову к леди Фокс: — Скажите ему, леди, я ведь все делал, как она говорит.
Я тоже кинул взгляд на Элеонору. Она была весьма задумчива и напряжена. Руки скрещены на груди, и она слегка прикусила щеку. Я заметил, что у нее была привычка кусать щеку изнутри, когда нервничает. Мог ее понять, ведь смысл этого представления знал только я.
