– Они тут кто, оте немцы, галичане? Чужаки! А для нас каждый угол – брат. Попрем так, что и чертям тошно станет! – запальчиво уверял Гавриил, или по-местному Гаврюха Троян, толстяк лет двадцати пяти. От волнения он то и дело мял свой крупный нос, который, по выражению жены, «для праздников рос, а ты и в будни носишь». Троян возглавлял песчанскую сотню. У него и остановились Махно с Лютым. Домой лишь наведались.
– Та то ясно! Ось пидожды, Гаврюха. Не надо рассусоливать. Тут вси грамотни, – перебил худой и высокий дядя, похлопывая кнутом по штанине. Фома Рябко заправлял гурянами (Прим. ред. – Жители разных частей Гуляй-Поля. В нашей местности исстари повелось давать имя даже одной хате, коль она стояла на отшибе). – Ты лучше скажи, где мне вдарить? С какого флангу? Во-о главное!
Чуть пригасили пламя, помолчали.
– Бомб нэма, Нэстор. Патронив мало, – пожаловался третий командир сотни, Вакула. Он лежал у костра, досадливо морщился и отворачивался. Известен был тем, что зверски пил по праздникам, но и работал как вол.
– Да, товарищи, – заметил Махно вроде бы вскользь, – когда пойдем на дело, в рюмки не заглядывать.
– Ни, ни. То погыбэль.
– Погы-ыбэль!
На том и разошлись.
Это была первая боевая операция, которую затевал Нестор Махно. Не будучи ни офицером, ни даже рядовым, он имел весьма смутные понятия о тактике, стратегии. Зато неоднократно участвовал в ночных налетах анархистов на богатых земляков, полицейских, в начале года под Александровском разоружал эшелоны казаков, возвращавшихся с фронта. Сейчас, в партизанском деле, этот опыт кое-что да стоил. Кроме того, Каретники, Марченко, Вакула, Лютый, Чубенко, Троян, Рябко вернулись с войны унтер-офицерами, бивали немца и бегали от него. Так что сообща они надеялись на успех.
Дома неугомонный Гавриил признал:
– Глаза, ну прямо слипаются.
– Нет, нет, неси сюда каганец! – потребовал Нестор. Он был возбужден, тер ладонями бока.
– Нашо? – забеспокоился хозяин.
– Стратегия, – отвечал Махно.
Троян нахмурил брови. Ничего не понял, а подавать виду не хотел.
– А-а, несу. Жинко, ану закрый викно, а то ще подумають, що у нас покойнык.
– Представь себе, Гаврюша, мы победили, – усмехаясь, продолжал Нестор. – Прослышат в Александровске, Мелитополе, Бердянске, схватятся за головы: чего они там хотят, в том Гуляй-Поле?
Троян чесал за ухом: «Зачем ему каганеп?»
– Прокламации буду писать! – Махно постучал пальцем по лбу хозяина. – Дорог дождик на посевы!
За столом сидели Семен Каретник, Марченко и Чубенко – самопроизвольный штаб. Лютый уже спал в углу на лавке, свернувшись калачиком…
Когда стемнело и в лицо кого-либо трудно было узнать, песчанские мужики с ружьями, а кто и с вилами потянулись к условленному месту, к перекрестку. Собралось человек тридцать из сотни. Их ждали Махно, Лютый и Троян. «Штабисты» Марченко, Каретник и Чубенко были отправлены в другие сотни.
– Разберитесь по пятеркам. Кому с кем лучше, – предложил Нестор. – Если нападут, в кучу не сбиваться, не удирать. Забегай один справа, другие слева. Да своих не колотите!
Безлюдными переулками они направились к центру, где в школах, конторах, богатых домах были расквартированы военные. Нужно окружить и взять штаб. Он располагался в гимназии. Но не успели добраться до нее, как где-то рядом вспыхнула беспорядочная стрельба. Рушился весь замысел.
– За мной! – Нестор с наганом в руке побежал к гимназии. Там горел свет. Никто не показывался.
