У ч и т е л ь. Какая же ты нерасторопная!
М а р и я И в а н о в н а. Дорогой, мы должны быть вечером у Алексея Павловича…
У ч и т е л ь. Но он нас не приглашал…
М а р и я И в а н о в н а. Добейся приглашения!
Крупов и Александр идут по парку
К р у п о в. Вы, по-моему, не тот, за кого вас принимают.
А л е к с а н д р. Я этого не скрываю. И мой провожатый не оставляет сомнений на этот счет.
К р у п о в. А где он? Я его не вижу.
А л е к с а н д р. Ищет лошадей, чтобы ехать безотлагательно.
К р у п о в. Это ему вряд ли удастся: ледоход. Значит, вы, как Гораций: раз пели, и теперь только переводят.
А л е к с а н д р. Не я первый…
К р у п о в. Могу подтвердить. И чем же вы снискали внимание властей?
А л е к с а н д р. Мнениями, высказанными в частных письмах…
К р у п о в. Не нужно ли денег на дорогу?
А л е к с а н д р. Благодарю вас.
К р у п о в. Отчего же вы не берете?
А л е к с а н д р. У меня есть деньги.
К р у п о в. Это следует записать. (Достает записную книжку, записывает): «После пятнадцатилетней практики в первый раз встретил человека, который не берет денег, да еще при отъезде. Мир кончается, если так…»
А л е к с а н д р. Что вы имеете в виду?
К р у п о в. Мир, нас окружающий.
А л е к с а н д р. Да, у вас же практика… И много больных в городе?
К р у п о в. Как считать…
А л е к с а н д р. Вы-то как считаете?
К р у п о в. А все жители города поврежденные. Меня призывают лечить тело там, где душу лечить следует… В каком невероятном чаду нелепостей, в каком резком безумии находятся мои пациенты!
А л е к с а н д р. Поделитесь своими наблюдениями.
К р у п о в. Грустные наблюдения… Какое-то беспокойное чувство, похожее на угрызения совести, овладевает здоровыми субъектами, им тягостно быть здоровыми, они страдают тоской по безумию и излечиваются от интеллекта спиртными напитками. А когда человек сам себя губит, медицина бессильна…
А л е к с а н д р. Это болезнь не только вашего города…
К р у п о в. И не только нашего времени… В наш образованный век приходится доказывать, что история – биография сумасшедшего. Всем заправляют мнимые, фантастические интересы. Вглядитесь, из-за чего льется кровь, что восхваляют, что порицают – и вы убедитесь, что все это – следствие расстройства умственных способностей. Персидский царь гоняет море сквозь строй, афиняне цикутой лечат от разума и сознания. Проповедуют любовь – и живут в ненависти, проповедуют мир – и льют реками кровь. Вспомните аристократизм, эту застарелую подагру нравственного мира и идею чьей-то исключительной национальности, и прочее.
А л е к с а н д р. В вашем юморе более желчи и досады, чем веселости. Но я хочу спросить вас…
К р у п о в. Уже предвижу ваш вопрос: открыл ли я какие-нибудь средства лечения?
А л е к с а н д р. Действительно, что же плод ваших трудов?
К р у п о в. Во-первых, истина, во-вторых, точка зрения, в-третьих, я далеко не все сказал, а намекнул только…
А л е к с а н д р. Кстати, об истине… Вы здесь все и всех знаете… Что за абсурдная история связана с горничной учителя?
У ч и т е л ь. Вас уже познакомили с этим анекдотом?
А л е к с а н д р. Как случилось, что девушку оставляют в подозрении мужеского полу?
К р у п о в. Ничего странного… Это совершенно сообразно русскому духу…
А л е к с а н д р. И никто не пытался эту нелепость устранить? Вы как доктор – освидетельствовали ее?
К р у п о в. Были и доктора, и повивальные бабки, и акт о том составлен.
