– Маргарита велела устроить тебя при кухне. Я уже положил на кровать свежее белью, – сообщил Степан, просунув голову в дверь. – Но ты ведь пока не хочешь спать? – как по волшебству ровно в полночь он из зануды вновь превратился в приятного весельчака.
Настя не была уверена, что сможет заснуть в этом доме. То, что ее пока не съели вообще чистая случайность. Ночи, наверное, ждали.
– А что ты хочешь предложить? – спросила она, вытирая руки о полотенце.
– Прекрасный вечер с коньяком в хорошей компании.
В доме все уже спали, но наверх они пробирались, стараясь не шуметь, держась за руки. И Настя очень удивилась, когда дворецкий, не задержавшись на третьем этаже, потащил ее выше.
– У нас потрясающая крыша, – ответил Степан на ее немой вопрос.
– В марте? – усомнилась Настя.
– Зимой еще интереснее, – заверил он ее.
Настя ему не очень поверила и оказалась права: даже под двумя пледами, которые Степан прихватил, как выяснилось, заранее, она дрожала, пока не сделала несколько глотков из фляжки, так же припасенной дворецким. На голодный желудок Настя очень скоро почувствовала себя ватой, но язык, напротив, развязался.
– Ты давно работаешь здесь? – спросила она, всматриваясь в темноту погруженного в ночь поселка.
– Как и все – около года.
– Как и все? – удивленно переспросила Настя.
– Ну да. После смерти внучки старик уволил тех, кто работал в доме при ее жизни. Кроме сиделки – тире экономки. Но я ее почти не вижу – она живет в смежной с ним комнате. Кухарка даже еду ей приносит туда.
– У вас есть кухарка? – сквозь коньячный туман осознала Настя. – Тогда зачем понадобилась я?
Степан пожал плечами.
– Понятия не имею. Мне нравится зарплата, поэтому я не задаю лишних вопросов.
– Значит, ты никогда не видел Свету? Странно все это.
Но Степан не дал ей договорить. Он встал со своего кресла, накинув плед на плечи, подошел к Свете и сел рядом с ней на корточки.
– В этом доме и так слишком много Светы. Давай на какое-то время оставим ее внизу, а еще лучше в могиле, где ей сейчас самое место. Может, я лучше тебя поцелую?
Не дожидаясь разрешения, он приблизился вплотную, и Настя подумала, почему нет? Внутри плескалось согревающее и убаюкивающее коньячное море, колючий ветер лениво гладил непокрытые волосы, пухлые губы обещали сладкое томление, жар и длинную ночь, полную греха, в которой они оба освободятся от давящего, хоть и неясного чувства опасности.
Еще мгновение, и поцелуй смыл бы их в бурлящий поток случайной страсти, но Настя вместо того, чтобы прикрыть веки, взять протянутую руку и позволить унести себя в бездну, посмотрела ему в глаза и ничего не почувствовала: ни магии, ни желания. Невидимый занавес с шумом опустился и разделил их еще до того, как она, выставив вперед руки, оттолкнула Степана.
– Пойдем-ка спать. У меня завтра выходной, и я хочу, как можно раньше вернуться домой.
Дворецкий замер, как бы размышляя стоит ли продолжить штурм леденеющей на крыше девушки или оставить все, как есть. Затем, приняв решение, он легко вскочил на ноги, криво усмехнулся, скрывая досаду от неудачи, пожал плечами и сделал большой глоток из фляги.
– Как хочешь. Иди спать, а я еще здесь посижу, – и он отошел к самому краю, не обращая больше на Настю внимания.
Неловкий момент, но Настя только улыбнулась, скинула плед, и, хотя перспектива путешествия в одиночестве по мертвому дому выглядела малопривлекательно, она предпочла совершить его, чем остаться со Степаном на крыше.
