– Хорошо, милый, – Люк театрально закатил глаза. – Я больше не буду, спасибо за предупреждение.
Гарри посмотрел на Люка с недоверием, но ничего не сказал, заметив направлявшегося к ним официанта с подносом.
Ужин действительно оказался вкусным, все было в меру посолено и сдобрено ароматными травами, от которых нежное мясо новозеландского ягненка буквально таяло во рту, подтверждая незабываемые впечатления от кухни.
Номер оказался именно таким, каким и должен быть номер в горном отеле. Изъеденные древоточцем балки делили потолок на квадраты, на стенах висели охотничьи трофеи, удивляя натурализмом искусной работы таксидермиста.
Кабанья голова возвышалась над деревянной кроватью, застеленной хорошо выделанной медвежьей шкурой, подбитой с изнанки кроваво-красным атласом. Блеск крохотных кабаньих глаз привлек внимание Люка, почти уверенного в том, что именно там скрывается камера наблюдения. Придется ему на ходу менять сценарий, изменив вымышленный спектакль на достоверный скандал.
Повернувшись спиной к кабану, он подмигнул Гарри, неожиданно залепив ему пощечину, постаравшись сделать это не очень сильно, но с оглушительным треском.
Гарри от неожиданности опрокинулся на кровать, задрав ноги. Не давая ему открыть рта, Люк истошно завопил, что он видел, как Гарри строил глазки бугаю в столовой, как последняя проститутка.
– Что ты ему обещал? – орал Люк, выпучив глаза от ярости. – Все повторяется снова, скотина. Стоит появиться на горизонте амбалу со слоновьими яйцами, как ты готов вылизать их до блеска.
– Ничего не было, милый, – блеял Гарри, задыхаясь от смеха под тяжестью тела Люка, навалившегося на него. – Я даже не смотрел в его сторону, не надо так нервничать, дорогой.
Люк продолжал упрекать друга в неверности, перечисляя все измены, на которые тот всегда готов, стоит ему ослабить бдительность и удалиться на метр от подлого изменщика. Отвесив Гарри для большей достоверности пару оплеух, Люк хлопнул дверью, прокричав, что не желает иметь с ним ничего общего и поищет себе на эту ночь другое пристанище.
Гарри вздохнул с облегчением, запомнив слово в слово все, что прошептал ему Люк. Взглянув на часы, он отметил, что у него есть несколько минут до начала операции. Он едва успел поправить на себе одежду, затянув потуже ремень и расстегнув пуговицы рубашки почти до пояса, обнажив мышцы, как в дверь тихонечко поскреблись.
– Можешь не подлизываться, надоел, противный! – капризно прокричал он, внутренне приготовившись к неожиданностям.
На пороге стоял буфетчик, уже без фирменной одежды. Волосы его были мокрыми после душа, весь вид его говорил о том, что человек очень торопился и даже не воспользовался феном, чтобы просушить голову.
– Это я, извините, – осклабился он, напирая на оторопевшего Гарри. – Пришел узнать, не желаете ли выпить. Так вы один, где же ваш друг?
– Ушел, психопат ненормальный, – фальшиво вздохнул Гарри. – Надеюсь, навсегда исчез из моей жизни.
Буфетчик осторожно присел на краешек кровати, протянув ему бутылку французского коньяка.
– Надеюсь, это поможет сгладить горечь расставания? – вальяжно произнес буфетчик, доставая из небольшого бара коньячные рюмки.
– Вряд ли я смогу так быстро забыть этого ревнивого самца, – изобразил отчаяние Гарри, готовясь отразить любое покушение на свою честь.
Буфетчик согласно кивнул, заметив, что невозможно сразу вычеркнуть из своей жизни человека, с которым еще недавно делил радости жизни. Гарри готов был поклясться, что в его голосе звучало неприкрытое сочувствие.
