Невидимые руки, опыт России и общественная наука. Способы объяснения системного провала - страница 16

От случая Медоффа можно отмахнуться, сказав, что его пирамида была несомненным криминальным мошенничеством и не имела отношения к рутинным задачам финансового контроля. Однако существует множество других примеров того, насколько сложно осуществлять этот контроль. Чтобы объяснить, как жадность может послужить раздуванию финансовых пузырей, что в конечном итоге приводит к огромным потерям, достаточно вспомнить такие нашумевшие случаи, как дела Enron, WorldCom и Arthur Andersen[28].

Энергетическая компания Enron была создана в 1985 г., ее головной офис располагался в Хьюстоне. Когда 2 декабря 2001 г. компания заявила о банкротстве, она считалась седьмой крупнейшей корпорацией в Соединенных Штатах и имела 21 тыс. сотрудников в 40 странах мира. Более того, вплоть до самого конца компания была любимчиком биржевых брокеров, зачарованных акциями, цена которых была в 55 раз больше приносимого ими дохода[29]. Ее банкротство побило все прежние рекорды по понесенным убыткам, а раскрытые впоследствии весьма творческие бухгалтерские методы Enron вызвали громкий скандал.

Менее восьми месяцев спустя, 22 июля 2002 г., еще один любимец финансовых рынков – телеком-гигант WorldCom, имевший 85 тыс. сотрудников в 65 странах мира, – принес рынку еще большие убытки и вызвал такой же, если не более громкий, скандал[30]. Вслед за этими драмами последовало банкротство международной бухгалтерской и аудиторской фирмы Arthur Andersen, насчитывавшей 100 тыс. работников по всему миру. Поручившись за отчетность Enron и WorldCom, Arthur Andersen непоправимо скомпрометировала свою репутацию.

Удивительно прежде всего то, что, несмотря на огромные финансовые потери и громкие публичные скандалы, мы так мало вынесли из этих уроков и так много немедленно забыли. По мере того как рынки восстанавливались и появлялись новые возможности для получения краткосрочной прибыли, сияние рынка вновь затмевало понимание необходимости как-то ограничивать масштаб действий, мотивированных чистой жадностью. В этот раз дорога в ад была вымощена хитрыми финансовыми инструментами, природу и действие которых не понимали до конца даже их создатели. Радостно напевая «Dont worry! Be happy!», и рынки, и общественность вновь позволили уверить себя в том, что жадность – это хорошо.

Когда ранней осенью 2008 г. на мир обрушилась лавина глобального финансового кризиса, за это нежелание учиться на ошибках пришлось заплатить крахом корпораций, которые вплоть до самого конца имели прекрасную репутацию и отличные кредитные рейтинги. После неожиданного и весьма неоднозначного банкротства уважаемой инвестиционной фирмы Lehman Brothers, основанной в 1850 г., Конгресс США неохотно согласился предоставить огромные средства для выкупа страхового гиганта AIG[31]. Когда общественности стало известно о тех рискованных схемах начисления корпоративных бонусов, которые толкали финансистов на неоправданный риск, газеты вновь запестрили обвинениями в жадности и общей аморальности. И уже после всего этого произошел случай Бернарда Медоффа.

Наш основной вопрос в связи с вышесказанным: и что же из всего этого следует? Действительно ли, например, капитализм содержит семена собственного разрушения? Карл Маркс был первым, но далеко не единственным, кто так считал. Эта идея не утратила своей актуальности как тема для дебатов и сегодня. Даже поверхностный взгляд на то, как капитализм описывался и обсуждался за последний век, покажет, что мы столкнулись со случаем неоднозначной роли невидимых рук: они одновременно способствуют производству богатства и уничтожению той самой основы, на которой зиждется вся система капитализма.