— Он хочет взять в банке господина Ван Ромпея большой кредит под возможно малые проценты. Намеревается купить пивоварню в соседнем местечке и вступить в гильдию пивоваров. Кто знает, может быть, с помощью нашего покровителя, — она глянула на губернатора, — Якоб в скором времени займёт место главы гильдии. Поспособствуй, милая. Пусть у господина Ван Ромпея останется самое благоприятное воспоминание об этом вечере. Ты не представляешь, чего мне стоило уговорить господина губернатора зазвать сего гостя к нам. Уж очень господин Ван Ромпей избирателен в знакомствах.
От мамы пахло лёгким ароматом пионов. Без перебора, в меру. Нике нравилось. Она смотрела на губернатора-балагура и банкира, садившихся за стол:
— По-моему, и так всё очень хорошо. Они с вас глаз не сводят и рады провести время в вашем обществе.
— С таким-то угощением, — усмехнулась мама. — Поможешь мне, милая?
— Каким образом?
— Займи гостя интересной беседой. Сядь напротив него, — она незаметно подтолкнула дочь к нужному стулу.
— Какой беседой? О чём? — зашипела Ника в замешательстве. — Что я могу ему рассказать интересного? Уж лучше вы…
— Ну как же, милая, — перебила её госпожа Маргрит. — Не разочаровывай меня. Тебя же учили в специальной французской школе не только языку, умению шить и вязать. Покойный отец выделил на твоё обучение огромную сумму. Пора показать, что его вложения не были напрасными. Давай, дочка, оправдай ожидания отца, равно как и мои.
Ника не ответила. О том, что Руз знает французский язык, она понятия не имеет. О чём станет говорить с пожилым мужчиной, причём банкиром, не представляет. Вот об искусстве этого времени она знает достаточно и поддержать беседу сможет. При условии, что её собеседник понимает в этом толк.
Она посмотрела на Геррита ван Ромпея и столкнулась с его сухим, надменным выражением во взгляде. Сердце ухнуло. Без сомнения, банкир слышал последние фразы её разговора с госпожой Маргрит.
Мама ничего не заметила, поглощённая вниманием к губернатору.
Сидя рядом со своим спутником, тот ел, не забывая нахваливать хозяйку:
— Вы не представляете, насколько отменно готовит госпожа Маргрит, — бегал глазами по заставленному блюдами столу. — Это же утка, томлёная в сливочном масле с сыром? Люблю, — потянулся к блюду, высматривая самый крупный кусок. — Отведайте, господин Геррит, не пожалеете.
Видя, что дочь сидит безмолвным недвижимым изваянием, госпожа Маргрит взяла инициативу в свои руки. Она мило улыбнулась Ван Ромпею:
— Позвольте, я поухаживаю за вами. Желаете начать с супа?
На его чинный утвердительный кивок открыла супницу с особым благоговением:
— Гороховый, с копчёным беконом и специями, — подала гостю тарелку с супом.
Ника вздохнула, едва не подавившись слюной, и уставилась на низкую, широкую серебряную вазу со сладостями, которые принёс именитый гость, и которые, будто издеваясь, поставила перед ней Хенни. Выпечка ручной работы выглядела непривычно: маленькие квадраты пирожных с марципаном и сахарной пудрой, тоненькие хрустящие полоски вафель, склеенные между собой сахарным сиропом, несколько видов печенья необычной формы. К чаю или кофе самое то.
Нике от переживания ничего не лезло в горло. От бросаемых на неё нечитаемых взглядов дедули, тело пробирал озноб.
«Неловко вышло», — досадовала она. Почему госпожа Маргрит не поговорила с ней заранее? Ника подготовилась бы к визиту необычного гостя, определилась бы с темой разговора, потренировалась перед зеркалом, подобрала бы подходящий пристойный образ для подобной беседы.
