В итоге мы с К. приняли решение остаться в России в этой самой Больнице №1 и у этого самого врача.
23 ноября. У Олеси с раннего утра была температура с ознобом. Ее начало морозить, а на градуснике было уже больше 39. И такое за день повторялось неоднократно. Конечно, я пугалась. Температуру сбивали жаропонижающими, но меня это не успокаивало. Предполагали распад опухоли либо то, что занесена инфекция в катетер. Конечно, первый вариант меня устраивал, хотя уже потом я поняла, что при распаде опухоли значения не такие высокие. В общем, все было похоже на инфекцию.
При следующем скачке температуры в подключичный катетер залили специальный раствор, дабы убить потенциальную инфекцию и проверить, является ли инфекция катетера источником температуры. Олесе пришлось потерпеть установку нового, временного катетера на сгиб руки. Рушилась моя идеальная история ровного лечения и выздоровления.
– Пусть это будет самая большая неприятность. – Так заканчивался каждый мой разговор с мамой по телефону. И это было странно – что значит «пусть»? Будто мы смирились, приняли и позволили. Как будто не позволить все же могли.
В тот день я приняла решение – сделать паузу в работе. Длительность этой паузы я не определила, и «навсегда» тоже подходило. Моя работа предполагала множество телефонных звонков поставщикам и коллегам. Учитывая количество людей в палате и разность возрастов, практически всегда спал кто-то из детей, а иногда и взрослый, для которого мои звонки и разговоры были помехой. Я еще больше напрягалась при таком режиме. При этом корила себя за несделанные или сделанные некачественно дела. Мой лояльный работодатель, к счастью, не был против. Мы остановили мое участие в делах на той точке, где они справились бы сами, но если бы очень понадобилось, то обратились бы ко мне.
Тогда у меня были большие долги перед банками, о которых я еще расскажу, и я никак не могла продать загородную квартиру. Теперь же я решила выбрать свое спокойствие и отдаться на волю случая, больше не дергаясь по поводу продажи.
И случай не подвел: на квартиру нашелся покупатель. Он, правда, пытался договориться со мной на скидку, на иные условия, сделав ипотеку более выгодной, но я отказала ему во всех просьбах – урок отказов от Олеси был еще свеж. Покупатель при этом не настаивал и в итоге принял все мои условия. Он заключил договор, внес аванс и ждал нашего перерыва для встречи в банке.
24 ноября. Лесю отключили от капельницы и отправили на УЗИ.
Сдвигов не было – ни в размерах опухоли на мониторе, ни в данных онкомаркеров. Заключение делать было рано, и я это понимала. Но хорошая динамика была бы для меня все же приятнее, чем никакая. Хотя многие пациенты считают, что никакая лучше, чем отрицательная. Много позже и я попаду в их число.
Из нашей палаты выписали двоих пациентов: Петю, в связи с тем, что все контрольные обследования он прошел, и результаты оказались хорошими, и еще одного мальчика, которого перевели на дневной стационар, в соответствии с его протоколом лечения.
Это был невероятно милый двухлетний мальчуган с беременной мамой. Он стал для меня еще одной… надеждой, поскольку хорошо переносил химию и не потерял волосы. Любые его действия вызывали улыбку не только у меня, но и у всего медперсонала. Он был тем самым пациентом «из книжки» – и по сей день у него все хорошо.
Я видела этих счастливых людей, пакующих вещи, и понимала, что мне не предстоит это делать ни завтра, ни в ближайшее время: выписка, даже на перерыв между этапами химиотерапии, здесь достаточно прогнозируема. Но я
