Что ж, до госпитализации у меня было четыре дня. И это был достаточный промежуток для того, чтоб как следует прогоревать, пробояться, принять, уладить связанные с этим проблемы, настроиться, поговорить с ребенком.
Я придумала для дочери название опухоли – бяка, рассказала, что она выросла у нее в животе, теперь ее надо лечить. Как именно – я не сказала, да и сама пока не имела об этом никакого представления. Надо сказать, Олеся приняла все спокойно. Конечно, она мало понимала, что ее ждет. Нас при этом ждало нечто не такое ужасное, как успела надумать я, но и не такое лайтовое, как считала Олеся.
Глава 2. Грех первый. Страхи
Кто-то говорил мне, что наши страхи порождают события. Что ж, может быть… Я на любое предположение о причинах болезни говорю: «Может быть…» Я не отрицаю ничего, так как не знаю достоверно. Да и, будем честны, никто не знает, значит, потенциальный спор об этом никому не нужен.
Предположим, я породила болезнь своим страхом за Олесину жизнь. Только ведь у большинства матерей есть этот страх – и он никуда не уходит. Просто берет под ручку вину – и весь этот ком разрушающих, паразитирующих чувств пожирает мать, мешая ей думать о чем-либо, кроме того, о чем запрещено.
Страх перестал быть моим вечным спутником… только когда я прекратила попытки его избежать.
Боитесь за жизнь своего ребенка? Вы нормальные, живые – бойтесь на здоровье. Бойтесь, пока не устанете. От любого чувства можно устать, потерять интерес, если не избегать его и не сопротивляться. Так вот, побойтесь, прям до тошноты. Столько, сколько потребуется. А еще лучше – сходить в этот страх, не избегая самых ярких ваших фантазий.
После того, как я узнала о диагнозе, ночи меня пугали – с моей-то осведомленностью о раке. Я несколько раз думала о том, что Олеся ведь может не проснуться. С момента ее рождения эти бзики и без диагноза меня преследовали постоянно, начиная с привычки проверять ночью ее дыхание. Знаете, когда я успокоилась? Только в последние полтора месяца, когда ребенок был подключен круглосуточно к реанимационному монитору: если пищит монитор, значит, она жива и дышит. Парадокс, правда?.. Перестать бояться за жизнь ребенка, когда он в шаге от смерти.
Я знаю, что не одна такая.
Я сейчас не пытаюсь вас запугать, я хочу вытащить все, буквально все из себя и подвергнуть, наконец, это анализу. И книга, в которой я это делаю, в первую очередь – исцеление мое. Но если она успокоит еще кого-то, то давайте попробуем полечиться вместе…
На четвертые сутки после рождения ребенка, в день выписки, тебе дают подписать бумагу о том, что ты осведомлен о синдроме внезапной детской смертности (СВДС). Есть какой-то очень небольшой процент детей, которые внезапно перестают дышать. Вы знаете, как дышат маленькие новорожденные дети? Их дыхание иногда буквально замирает, потом сменяется на частое и поверхностное, потому что дыхательная система еще формируется. А вслед за этим замираешь и ты сама. Надо ли говорить, сколько раз я испытывала этот сильнейший испуг… Сейчас я понимаю, как это было глупо.
Есть меры безопасности, которые я могу и обязана обеспечить как родитель. Убрать, например, все вещи, куда ребенок может уткнуться и задохнуться. Если сон крепкий, не засыпать при кормлении грудью. Ну и так далее… Но обеспечив все это, понятное и элементарное, я продолжала бояться. Это не помогало абсолютно ничем, это не приводило ни к чему полезному – я лишь все чаще подходила к кроватке дочери, проверяя ее дыхание, ни на секунду не имея возможности отвлечься от своей тревоги.
