Джулиано Медичи, брат нового папы, распорядился украсить город флагами и устроить народные гуляния. Согласно записям городской канцелярии, на праздничные мероприятия было выделено десять тысяч флоринов – огромная по тем временам сумма. В честь этого события.
12 марта 1513 года, на следующий день после получения известия из Рима была объявлена амнистия для ряда политических заключенных. Джулиано Медичи подписал указ об освобождении нескольких десятков узников, среди которых был и Никколо Макиавелли.
Франческо Нори, нотариус, присутствовавший при подписании указа, отметил в своем дневнике: «Синьор Джулиано проявил милосердие в честь избрания брата. Когда ему принесли список предполагаемых заговорщиков, он долго смотрел на имя Макиавелли. Затем сказал: «Этот человек не представляет опасности для нашей семьи. Его преступление – служба прежнему правительству. Но в такой день радости мы должны быть великодушны».
Историки до сих пор спорят о причинах, побудивших Медичи освободить Макиавелли. Согласно одной версии, решающую роль сыграли прошения Франческо Веттори и других влиятельных флорентийцев. По другой – Джулиано Медичи следовал совету своего брата, нового папы, который считал полезным примирение с бывшими республиканцами.
Документы, обнаруженные в архивах Ватикана в XIX веке, подтверждают, что Лев X лично интересовался судьбой Макиавелли. В письме к брату, отправленном спустя всего два дня после избрания, папа писал: «Помни, что великодушие победителей ценится выше, чем их строгость. Те, кто служил прежнему правительству из верности, а не из выгоды, могут стать полезными слугами и нашему дому».
Выход Макиавелли из тюрьмы не сопровождался фанфарами. Не было официальных извинений или признания его невиновности. Он просто оказался на улице в одежде, пропитанной тюремным зловонием, с официальным предписанием не покидать пределы Флорентийской республики.
Аньоло Пандольфини, купец, случайно оказавшийся свидетелем освобождения Макиавелли, писал в письме к брату в Пизу: «Я видел, как из ворот Барджелло вышел человек, которого я не сразу узнал. Это был Макиавелли, некогда влиятельный секретарь. Теперь же он казался стариком, хотя ему нет и сорока пяти. Он стоял на улице, щурясь от солнечного света, словно не зная, куда идти».
Вопреки ожиданиям стражи, у ворот тюрьмы Макиавелли никто не встречал. Мариетта, не получившая известия об освобождении мужа, в этот момент находилась у постели заболевшей дочери. Документы свидетельствуют, что первым, кто узнал освобожденного секретаря, был Пьетро Марцелли, бывший клерк канцелярии.
«Синьор Макиавелли! – воскликнул он. – Вы живы, слава Мадонне!» Согласно воспоминаниям самого Марцелли, Макиавелли посмотрел на него так, словно видел привидение. «Пьетро, – тихо сказал он, – проводи меня домой. Я, кажется, забыл дорогу».
Путь от Барджелло до скромного дома Макиавелли на Виа Гвиччардини занимал не более пятнадцати минут. Но для бывшего секретаря этот путь стал настоящим испытанием. После двух недель в тесной камере открытые пространства улиц вызывали головокружение. Люди, узнававшие его, реагировали по-разному: одни отворачивались, другие кланялись с преувеличенным почтением, третьи просто замирали в изумлении, словно видели воскресшего из мертвых.
Софи Лючиани, торговка цветами с рынка Сан-Лоренцо, вспоминала: «Я предложила ему букет фиалок бесплатно – выглядел он так, словно вернулся с того света. Он улыбнулся – впервые за все время нашего разговора – и сказал: «Сохрани их для праздника, добрая женщина. Сегодня мне нужен только дом»
