Игорь Зимин в статье в публикации «Детский мир императорских резиденций. Быт монархов и их окружение» пишет: «Поскольку Таврический дворец и сад входили в число дворцовых зданий, то они соответствующим образом охранялись, и публику на каток пускали только по специальным билетам. Билеты выдавались на один сезон Канцелярией Министерства Императорского двора. Поскольку на катке собирался весь столичный бомонд, то его посещала не только молодежь, но и почтенные отцы семейств. Дело в том, что на катке не только отдыхали, но и обсуждали деловые вопросы в неформальной обстановке, а молодежь завязывала знакомства и флиртовала».
И далее отметил:
«Примечательно, что к концу XIX в. сложилась определенная традиция, когда считалось приличным знакомиться и флиртовать не только на великосветских балах, но и на катке Таврического сада. Однако жизнь неизбежно вносила свои коррективы и в зимние забавы. Политический терроризм постоянно сужал свободную территорию для членов императорской семьи. И постепенно их поездки на каток Таврического сада прекратились. Однако привычка к этой зимней забаве уже сформировалась. Поэтому после расширения сада Аничкова дворца лед стали заливать там. Устраивали каток и на льду озер Гатчинского парка. Именно там учился кататься на коньках будущий император Николай II».
Интересно, что и первая встреча с Кшесинской произошла тоже на катке, где Матильда простудилась, что привело к переносу свиданий к ней домой…
Ники и Алисе было хорошо вместе. Они еще, возможно, и не заговаривали о своем будущем, о возможном браке, но уезжала Алиса с грустью и при прощании обещала своему кавалеру, что обязательно снова побывает в России.
А потом были письма…
«Я скучаю по России, – писала Алиса. – Хочется приехать, но пока не получается. И все время думаю о вас».
После петербургских встреч с принцессой Алисой в 1890 году, через полтора года после первого разговора с отцом о женитьбе, он записал в своем дневнике:
«21 декабря 1890 года… Уже полтора года пролетело с тех пор, как я говорил об этом с папа в Петергофе, и ничего не изменилось ни в дурном, ни в хорошем смысле. Моя мечта – когда-нибудь жениться на Аликс Г. Я давно ее люблю, но еще глубже и сильнее с 1889 г., когда она зимой провела 6 недель в Петербурге. Я долго противился моему чувству, стараясь обмануть себя невозможностью осуществления моей заветной мечты… Единственное препятствие или пропасть между ею и мною – это вопрос религии. Кроме этой преграды нет другой, я почти убежден, что наши чувства взаимны. Все в воле Божьей, уповая на его милосердие, я спокойно и покорно смотрю в будущее».
Алисе же он писал: «Спаситель сказал нам: Все, что ты просишь у Бога, даст тебе Бог. Слова эти бесконечно мне дороги, потому что в течение пяти лет я молился ими, повторяя их каждую ночь, умоляя Его облегчить Аликс переход в православную веру и дать мне ее в жены».
Именно необходимость принятия православия до некоторой степени мешала осуществиться желанию Алисы и цесаревича Николая.
Они были родственниками, правда дальними, что позволяло не обращать на то особого внимания. По отцовской линии Алиса приходилась одновременно и четвероюродной теткой, и троюродной сестрой Николая. Теткой – потому что у них был общий предок король Фридрих Вильгельм II (1744–1797). Сестрой, поскольку общим предком была для них Вильгельмина Баденская (1788–1836), мать супруги Александра II, императрицы Марии Александровны.
