Черные волосы мага развеваются на ветру. Зачем я убегаю от него? Я хочу его, всегда хотела, с самого первого мгновения, с первой встречи. Но тогда уже было поздно, и я уже принадлежала ему. Может быть, сдаться своим разрушительным чувствам было бы дурно, отвратительно, неправильно, но разве не стоил бы этот один отрезок времени всех бесконечных прямых моей безрадостной жизни? Сама эта мысль обжигает, как догоревшая спичка - пальцы. Я инстинктивно делаю шаг назад, не шаг даже - полшага. Этого достаточно.
Камень крошится под низким каблуком туфли. Миг - и я лечу со стены замка, моего дома, дома моего сердца, моей тюрьмы. Ветер ревет, хохочет, бешено, торжествующе, словно он ждал этой жертвы. Скорость не пугает, наоборот, вызывает щемящую тоску по той, другой жизни, в которой я могла бы наслаждаться ей ежедневно. В которой я была бы свободна.
Я верчу головой по сторонам и вижу свои раскинутые в разные стороны руки. Сквозь небесно-голубую ткань платья пролезают, разрывая ее, острые сверкающие перья. Брызги крови разлетаются в воздухе. Я умираю и превращаюсь в птицу, захлебываюсь рыданием, смехом, криком, пронзительным, как у чайки.
Простите меня, тот, кого я так и не дождалась, и тот, чьего имени я так и не могу вспомнить.
От себя не убежишь. Может быть, от себя можно улететь..?
14. Глава 13.
- Макилан?
Его Величество протянул руку и потрепал словно бы задремавшего черноволосого мага по предплечью. Сартвен, конечно, не спал, но где-то в глубине души по-детски надеялся, что Его величество не станет будить спящего и просто молча выйдет.
И этого разговора удастся избежать.
Как же.
Митас, единовластный правитель государства Корин, не признавал "простонародные" сокращения имен, весьма распространённые среди аристократии. Оно и к лучшему, впрочем. Его величеству не помешало бы соблюдать хоть какую-то... дистанцию. К сожалению, давность их знакомства и неуместная привязанность венценосной особы дистанциям не способствовала.
Впрочем, он тоже хорош. Позволить себе закрыть глаза и на несколько мгновений забыть обо всём непосредственно перед официальным приёмом у короля! Никого не касалось, сколько бессонных ночей, сколько тягостных размышлений было у него до этого. И то, что зала ожидания магическим образом создавала внутри замка на четвёртом месяце холода маленькое подобие южного побережья - струящееся топлёным маслом по стенам тепло, запах моря, звуки волн и выкрики морских суматошных птиц - никак его не оправдывало. И то, что с королём они знакомы очень и очень давно, и общаются... - Сартвен мысленно поморщился, - неформально, тоже ничего не меняло.
Он потерял её. Вот так, не ожидая, нашёл - и потерял! Всё с самого начала пошло не так, девушка в Старнике, необходимость срочно куда-то её отправить, сберечь, сохранить… Идея воспользоваться кораблём работорговца казалась такой удачной… Но до Митрака корабль не доплыл. И он её потерял. Опять. Где она? Почему она его не вспомнила? Где она может быть?
Она не могла умереть. Только не она. Этого не может быть, даже думать об этом не стоило. Но искать её, не задействуя ресурсы королевского двора, не привлекая к себе лишних подозрений было... непросто. Нерезультативно. И он думал и думал, что же ещё можно предпринять.
Король тем временем расслабленно упал в мягкое кресло напротив и с искренним удовольствием его разглядывал. Они были почти ровесниками, но Митас выглядел младше. Худощавый и жилистый, вечно самую малость растрёпанный, поскольку, как он сам любил повторять, "ни тюрьма, ни корона не меняют людей кардинально". Сегодня он выглядел особенно неофициально: рубашка, заправленная в бриджи, длинные, вопреки официальной моде, каштановые волосы собраны в хвост, на светлом, узком гладковыбритом лице сияют темно-серые мальчишечьи глаза. И все же от решений этого коронованного вечного юноши зависят тысячи жизней. И, между прочим, его, Макилана Сартвена, собственная жизнь. Не великая ценность, но только не сейчас, когда не сделано еще самое важное, пока он не нашел Ко...
