– Расчет, трудовую и медкнижку немедленно!
Хозяйка поняла, что вляпалась. Молча ушла в кабинет, прогремела ключами от сейфа, прошелестела бумагами, вернулась и шлепнула о тот же стол книжками. Потом отсчитала, так чтобы официантки и повар видели и слышали, крупные хрустящие новизной бумажки. Сказала: «Не задерживаю!».
Так Татьяна оказалась без работы, но с больной ногой, на улице.
К остановке сразу подкатил её автобус. Посчитала это добрым знаком – значит, сделала правильно. Села. Слезы потекли сами. Те, кто был напротив, думали, что это дождь стекает с волос, потому даже в мыслях не сочувствовали и не обращали внимание на женщину. Возле дома вышла. Поняла, что с ногой совсем плохо. Вспомнила, что когда занималась спортом, в таких случаях делали компрессы из водки, и вылечивалось быстро. Еле наступая на больную ногу, зашла в магазин. Увидев, что женщина взяла только бутылку водки, молодой парень-кассир ухмыльнулся, выгреб из кассы всю наличность, отсчитал, сказал, что сдачи не хватает, может дать, сколько осталось, лотерейными билетами.
– На фига они мне? – возмутилась Татьяна.
– Нету в кассе больше ничего, – пожал плечами кассир, – не хочешь брать, приходи, когда наберу тебе на сдачу.
Татьяна махнула рукой, окончательно поняла, что сегодня не её день, сказала: «ладно давай свои пустышки».
– Ваш номер телефона? – Парень взял ручку и приготовился записывать.
– А это еще зачем?
– Слушай, у меня требуют вписывать. Не хочешь, берите свои пять косарей и возвращай бутылку.
Татьяна продиктовала номер, потом все остальное, что спрашивал.
Дождь закончился. До подъезда оставалось метров тридцать, но на них ушло почти полчаса. Наконец, открыла дверь, плюхнулась в прихожей на табуретку, с трудом вытащила опухшую лиловую ногу из кроссовка. На звуки вышел Гриня. Увидел бутылку, сказал: «О!» и потянулся к ней. Татьяна напряглась:
– Не хапай, не для тебя! Я ногу подвернула. Это для компресса.
– Дура, не очень то и надо! – сожитель безразлично глянул на ногу, шаркая тапками, пошел на кухню.
По ходу, через плечо, хмыкнул: «раззява».
Татьяна доковыляла до своей комнаты, смочила полотенце водкой. Обвязала щиколотку. Потом засунула ногу в большой полиэтиленовый пакет, а сверху укутала материной пуховой шалью. Переоделась в халатик, легла на кровать и заревела. Плакала долго, беззвучно, так, чтобы этот гад не услышал и не припёрся. Боль в ноге утихла, а на душе было мерзко и противно. Наконец, дошло, что дурацкие мечты, будто хозяин квартиры ей симпатизирует, что вот-вот сделает предложение, они поженятся, что родит ребеночка, Гриша устроится на работу и будут жить счастливо. Этот придуманный и ни на чем не основанный бред, окончательно растаял. Собственно она об этом и так знала. Всегда. Но отгоняла такие мысли. Не хотела их принимать. Хотела жить с выдуманным Гришечкой. Когда залазил к ней в постель, не возражала. Придумывала, будто они семья. А тут, вдруг, должно быть из-за боли, из-за того, что было ему наплевать на её опухшую ногу, что не пожалел, а наоборот, нахамил, не получив бутылку, дошло. Встало на должное место. В слезах и заснула. В полусне решила, что надо всё менять. Раз уж уволилась, то и отсюда пора убираться. Дождаться, пока нога заживет и съезжать. Найти новую работу, снять жилье поблизости от этой новой работы, а остальное произойдет само собой. И с парнем хорошим познакомится, и замуж выйдет, и будет жить счастливо. Кому как не ей. С этими мыслями и заснула.
