– Боже упаси, чтобы они практиковали то, что проповедуют. – Вивьен украдкой взглянула на Ласситера – пока он вел машину, его красивый профиль всегда был затенен модными солнцезащитными очками-авиаторами. – Полагаю, они чувствовали себя выше собственных правил – в отличие от простых людей, которых нужно держать в узде.
– Его дед был папой римским, а мать – Лукреция Борджиа. Один из его дядей, как и он, был кардиналом. Феррара счел бы все это, – Ласситер махнул рукой на местность внизу, когда они добрались до городка на холме, – своей судьбой.
– Значит, ты веришь в судьбу?
– Я думаю, что можно стать таким великим, каким захочешь.
– Это не одно и то же.
– Я знаю. – Он остановил машину на обочине и пошел открыть для нее дверцу. Она почувствовала приятное тепло его кожи, когда оказалась с ним лицом к лицу, – на этот раз каблуки были на ней, а не в корзинке велосипеда. Пока они шли, он положил руку ей на правое бедро, непринужденно (leggermente, его итальянский эквивалент, действительно был идеально звучащим словом для этого жеста, подумала она невольно). Его прикосновение, настойчивое и в то же время мягкое, казалось, знаменовало собой как конец приличий, так и первый признак привязанности, столь распространенной в Италии: сильное физическое притяжение с обеих сторон.
Управляющий «Сибиллы» и его сотрудники узнали Ласситера, как только он вошел, и сразу же проводили пару в самое уединенное место во внутреннем дворике. Накрытый белой скатертью столик был спрятан за древней глицинией и стоял на краю обрыва. Отсюда они могли наблюдать за великолепными фонтанами сада д’Эсте, низвергающимися каскадами с нескольких каменных ярусов, словно пышный свадебный торт.
– Именно здесь снимали начало «Трех монет в фонтане», – сказал Ласситер, заказав им обоим негрони.
– Ты работал в нем?
– Нет. Я просто поклонник Джин Питерс. Ты напоминаешь мне ее. Твой голос, особенно твой деловой настрой.
– Ты имеешь в виду ее героиню. – Вивьен обратила внимание на то, что в киноиндустрии все используют отсылки к фильмам как своего рода код, сокращенный способ описания того, что на самом деле реально в жизни.
– Но ты выглядишь как Ла Лолло, – добавил он.
Вивьен отмахнулась от комплимента, хотя в глубине души ей понравилось сравнение с Джиной Лоллобриджидой, которое она часто слышала в Риме.
– Как ты оказался в здешней киноиндустрии? – спросила она его, решив узнать что-нибудь о его прошлом.
– Я помогал итальянцам понять, как заработать на фильмах, а в итоге помог кинокомпаниям понять самих итальянцев.
– Ты упомянул, что живешь здесь много лет – на Виа Сакра, – добавила она.
– Ты помнишь. – Он с довольным видом отложил меню. – Я приехал сюда вскоре после войны. Здесь царил настоящий хаос. Такой Италия и остается до сих пор. Мне это нравится.
– Никаких правил, – ответила Вивьен.
– Огромные возможности.
Вивьен рассмеялась.
– Пока что у меня не сложилось такого впечатления об Италии.
– Ну, здесь я точно могу больше.
– Значит, пусть каждый сам о себе заботится?
– А ты неженка? – поддразнил он в ответ.
– Вовсе нет. Я просто думаю, ну, не знаю, сотрудничество еще никому не повредило.
– У меня все в порядке в этом смысле. Но в конце концов я всегда получаю то, что хочу.
– Опять же, я не уверена, что это одно и то же. – Она посмотрела на него поверх меню. – Тебе нравится работать в одиночку. Мне тоже.
– Как Кертис и парни к тебе относятся?
