— Лесь. — Словно гром среди ясного неба вторгся голос в её сознание. Ежова вздрогнула.
— А? Что? Вы что-то сказали?
— Угу. Сказал. А молчание — знак согласия. Говорю, кушай и поедем в торговый центр. Возражения не принимаются. И ещё…
— Что?
— Страх он живёт в голове. Его там победить нужно. Пока у тебя получается скверно. — И больше ничего не сказал, хотя явно подумал. Может быть даже остановил себя. Видела Олеся как губы сжались. Слабачкой её считает. Кем же ещё…
Ежова и сама не верила, что позволила себя вот так взять и привезти за покупками. Хотя, чему удивляться. Ею уже распоряжались. Приказывали. И показывали её место. Только она не согласна с тем местом, которое ей определили. Становиться грушей для биться, всё равно, что подписать себе отсроченный смертный приговор. Олеся хотела жить. Она любила жизнь. Раньше. До того, как близкий человек уничтожил её любовь, сломал гордость и размазал чувство собственного достоинства.
— Пойдём, Бэмби, нас ждут великие дела! — Торжественно объявил Суровый, не теряя грозности во взгляде и голосе.
— П-почему Бэмби?
— Глазки у тебя как у оленёнка сказочного.
Он выглядел очень опасно. Спорить не стала. Ежова представила каково получить вот от такого по челюсти. Считай, сразу путёвку на тот свет выдаст. Девушка мотнула головой, отгоняя противные и страшные мысли.
— Заходи. — Скомандовал Демид, хмурясь. И она вошла в магазин.
Олеся терялась в пространстве и среди людей. Чувствовала себя неуютно. Будто лишняя здесь. Раньше обновки радовали, а потом всё изменилось. Новой тряпочкой не загладить вину. Муж пробовал так её умаслить. Оттого ещё более мерзко.
— Лесь, ты чего замерла? Смотри. Что нравится бери и дуй в примерочную. — Всучил ей какое-то платье в руки мужчина.
— Нет. — Словно змею ядовитую отбросила от себя вещь вместе с вешалкой. Суровый поймал.
— Нет, так нет. Давай, выбери повседневную одежду. В кафе график у тебя два через два будет. Один день в костюмчике сходишь, а на следующий в чём пойдёшь? Постираешь, высохнуть не успеет. — Как ребёнку пояснял будущий начальник. — Я у кассы поторчу, а ты гуляй, не торопись. Не буду тебе глаза мозолить.
На этом мужчина взял и действительно оставил её одну. И девушка была благодарна. Она мысленно приказала себе собраться. Он прав. С одеждой у неё засада. С голой задницей от мужа сбегала. Ну почти.
Ежова бродила по залу и смотрела самые неброские вещи. Джинсы, чтобы удобные и футболки, не подчёркивающие достоинств. Новая одежда. Аккуратная, но не более. Никаких глубоких вырезов. И платья ей тоже не нужны.
С набранными вещами девушка отправилась в примерочную. Всё садилось на неё почти хорошо. Почти. От стресса она сильно похудела. Чересчур. И даже с нормальным питанием не возвращались вовсе не лишние килограммы.
Олеся смотрела на себя в зеркало и горько усмехнулась. Да уж. Не на что тут соблазняться. Выдумала тоже! Нужна она Суровому как собаке пятая нога. Тоща как по весла. Но и такую муж не желал отпускать. Снова мысли вернулись в исходную точку. Девушка жила в кошмарном сне. Не удавалось сбросить его липкие лапы.
— Бэмби, ты там нормально? — Раздалось за шторкой. Говорил же, что у кассы подождёт! Ежова прижала футболку к груди, но никто не вошёл к ней.
— Всё в порядке.
— Тогда ладно. Не спеши. Я просто спросил.
Звук удаляющихся шагов успокоил. Демид не ворвался. Вот и хорошо. Но сердце бухнулось куда-то в пятки. Быстренько одеваясь в своё, девушка вспомнила про бельё, которое у неё в единственном экземпляре. Если она сейчас купит, он ведь увидит. Лучше как-нибудь потом. Без свидетелей.
