Да только коли уж чего, они и в мыслях своих вовсе-то никак нисколько не допускали, так это именно того, что им по силам разве что ведь окажется на самом-то корню загубить одну ту свежую поросль, ну а пень им нисколько не по зубам.
Чтобы его выкорчевать на самом деле, а не на словах, надобно было сходу уничтожить все существующее человечество, ну а затем более чем незамедлительно воссоздать его в некоем новом, куда более светлом и весьма просвещенном облике.
И кто-то именно это тогда и задумал, однако вовсе вот никак не иначе, а совершенно во всем он тогда просчитался.
Раз уж осуществить сие «великое дело» смогут одни только те, кто до чего немыслимо весело повернут оглобли к тому вовсе и поныне до конца не изжитому старому, да и безмерно примитивному житью-бытию.
И главное, все эти беглые поиски чего-либо нового и ненаглядно светлого в их-то устах не более чем одна лишь труха из гнилой колоды дремотного духа чрезмерно мечтательно мстительной демагогии…
Она сеет ненависть, проливая народную кровь во имя неких величественных абстрактно скороспелых идеалов.
Причем подобный ее вовсе ведь и впрямь донельзя бесславный подход сам собою более чем верно ознаменует самый полный, да и до чего немыслимо безжалостный крутой поворот куда-либо очень даже далеко в сторону от всех тех действительно конкретных живых людей.
И все те бесплотные идеалы, ранее бывшие только-то в сколь подобострастно ласковом словесном употреблении, ныне так более чем действенно послужат тем самым отчаянно блеклым прикрытием всей той воинственно промозгло серой действительности.
Ну, а затем вкрадчиво и незаметно все эти светлые мечты о самом ближайшем грядущем сколь незамедлительно переродятся в самые темные свойства давно уж некогда всем человечеством явно вовсе не всласть собственно так пережитого.
Ну а нынче-то теперь полноправно возобновленного более чем отныне «бесподобно идейного жития-бытия».
А вот и те вырезанные из-за их явного болезненного неудобства несколько строчек из произведения донского атамана, в которых между тем и имеется самое наглядное всему тому более чем безрадостное доказательство.
Только в аудиокнигу их явно не «постеснялись» как-то ведь ненароком все-таки втиснуть.
Вот она в конце цитаты.
Генерал Краснов, «На внутреннем фронте»
«– Вы – генерал Краснов? – обратился штатский ко мне.
– Да, я генерал Краснов, – отвечал я, продолжая лежать. – А вам что от меня нужно?
– Господин комиссар просит вас немедленно прибыть к нему для допроса, – отвечал он.
– Странный способ приглашать для допроса генералов вваливаясь к ним с вооруженной командой и наводя панику на несчастных хозяев, – сказал я.
– ТАК ДЕЛАЛИ ПРИ ЦАРСКОМ РЕЖИМЕ, – ВЫЗЫВАЮЩЕ ОТВЕТИЛ МНЕ – МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК.
– ВЕРОЯТНО ВЫ ДЛЯ ТОГО И СВЕРГАЛИ ГОСУДАРЯ ИМПЕРАТОРА, ЧТОБЫ ПОВТОРЯТЬ ВСЕ ТЕМНЫЕ СТОРОНЫ ЕГО ЦАРСТВОВАНИЯ, – СКАЗАЛ Я».
(Выделено мной для сущей наглядности – Авт.)
Но то еще сколь уж мягко будет, собственно, сказано: на деле революция была призвана повторить все то самое темное, что некогда существовало в какую-либо прежнюю цивилизованную эпоху.
Однако при этом все пожелания вполне этак, естественно, были самыми наиблагими.
Да только их действительное насущное осуществление на практике должно было пойти мирным, а не воинственно мятежным путем.
Интеллигенция, несомненно, могла бы подать народу наиболее гуманный и самый наиблагой пример, то есть именно вовсе ведь не обезличенно восторженного отношения к самой что ни на есть обыденной житейской правде.
