Аэлин покачала головой.
– Бэстифар в максимально легкой форме продемонстрировал, что такое придержать боль. – Заметив в глазах Мальстена блеск ярости, Аэлин поспешила добавить: – У меня были легкие ссадины на руках. Бэстифар предложил облегчить боль, я отказалась. А потом объяснила ему, почему его воздействие называют пыткой. Удивилась, что больше никто не сделал этого, хотя он, вроде, интересовался.
– Наверное, Мальстен это все-таки пыткой не считает? – ядовито прошипел Грэг.
Данталли сурово посмотрел на него.
– Повторюсь: я понимаю твое негодование, но, Грэг, клянусь богами, будешь продолжать в том же духе, и я заставлю тебя замолчать. Ты знаешь, что это не пустая угроза.
Аэлин опасливо покосилась на стену, за которой стоял ее отец.
– Папа, серьезно, прекрати! – строго произнесла она.
Грэг нехотя замолчал, сложив руки на груди. Аэлин вздохнула.
– О чем это мы? – устало улыбнулась она.
– О Бэстифаре и пытках, – нервно передернул плечами Мальстен, заставив ее улыбнуться. – Насчет пытки я ему объяснял. Просто отчего-то Бэс не желал это осмысливать.
Аэлин неопределенно повела головой.
– Возможно, теперь он понимает, – обнадеживающе улыбнулась она, почти сразу посерьезнев. – Что он намеревается делать?
Мальстен коротко пересказал ей суть разговора с Бэстифаром. Будущее вторжение в Малагорию со стороны Совета Восемнадцати ошеломило ее.
– Боги, – выдохнула она. – Не думала, что до этого дойдет.
– Малагория больше не безопасна, – не удержавшись, заметил Грэг, покосившись на стену, разделяющую их с Аэлин.
Мальстен понимающе кивнул, в этом он был с ним согласен.
– Я добьюсь того, чтобы вас выпустили отсюда, клянусь всеми богами Арреды. Вас обоих.
Несколько мгновений Грэг смотрел на него испытующе.
– Не давай обещаний, которых не выполнишь, – устало покачал головой он. – Аркал ни за что не позволит мне разгуливать здесь на свободе. Слишком часто я обещал его убить.
Мальстен нахмурился, но не стал задавать охотнику вопросов на этот счет.
Рано, – подумал он. Не успел он оформить эту мысль, как Грэг сменил тему, переведя ее в еще более деликатное русло.
– Лучше расскажи мне, каковы твои намерения.
Мальстен сглотнул тяжелый ком, подступивший к горлу, почувствовав себя нерадивым учеником Сезара Линьи.
– Папа, хватит, – вновь попросила Аэлин. Голос звучал нервно.
– Отчего же? – парировал Грэг. – Разве много охотников потеряли хватку настолько, что к ним иные существа в семью набиваются?
– Папа! – Аэлин возмущенно ударила по прутьям клетки. – Мальстен, во имя богов, не слушай его!
Мальстен подошел к клетке Грэга и внушительно посмотрел в глаза пленнику.
– Ты можешь ненавидеть меня. Можешь думать обо мне все, что угодно – это твое право, и я не собираюсь переубеждать тебя и оправдываться перед тобой. И это никак не изменит того, как я отношусь к Аэлин. Поэтому не трать красноречие на попытки пристыдить меня.
Грэг выдержал его взгляд. Некоторое время он молчал, затем опустил голову и невесело усмехнулся.
– Ты ее любишь, – сказал он, и это не было вопросом.
– Рад, что ты это понимаешь, – спокойно ответил Мальстен. Аэлин прерывисто вздохнула, не отрывая от него взгляда.
– А ты изменился за те три года, что аркал не влиял на тебя, – хмыкнул Грэг.
Мальстен не ответил. Он подошел к клетке Аэлин и коснулся ее пальцев, держащихся за прутья.
– Прости меня, – тихо произнес он, покачав головой. – Я не хотел, чтобы ты оказалась в плену. Я надеялся…
