Обнинск. Это моя земля - страница 13

Источник: https://drevo-info.ru/articles/26774.html

Ночной сторож музея истории города Обнинска, Семен Петрович, сгорбленный грузный мужчина лет шестидесяти, двигался по полутемному коридору музея, мягко ступая стоптанными войлочными тапочками. Лунный свет, пробиваясь сквозь узкие окна, выхватывал из темноты запыленные витрины с древними артефактами, отбрасывал на пол причудливые тени. Казалось, каменные наконечники стрел и глиняные черепки, хранящие тайны веков, наблюдают за ним с молчаливым неодобрением.

Он всегда надевал эти тапочки, приходя на ночное дежурство в музей. Говорил, что так чувствует себя ближе к истории, ступая по тем же половицам, что и люди, жившие столетия назад.

«Глупости все это, конечно, – думал про себя Семен Петрович, поправляя съехавшую на лоб фуражку. – Какие могут быть „ближе“, когда между нами пропасть в сотни, а то и тысячи лет?..»

Он остановился у массивной дубовой двери, ведущей в зал XIX века, и привычно поморщился. Дверь эта была его ночным кошмаром – стоило в музее установиться тишине, как она начинала свой тоскливый скрипучий концерт. Скрип этот, казалось, проникал под кожу, заставлял нервно вздрагивать и оглядываться по сторонам.

«Завтра, непременно завтра смажу петли», – в который раз пообещал себе Семен Петрович, бросив на дверь полный укора взгляд.

Он уже собирался идти дальше, как вдруг скрип, обычно тихий и размеренный, резко оборвался. Наступила абсолютная, звенящая тишина. Семен Петрович замер, сжимая в кармане связку ключей. Тишина эта пугала его куда больше привычного скрипа. В ней чувствовалось что-то неестественное, неправильное.

«Наверное, сквозняк», – попытался успокоить себя Семен Петрович, но сам не поверил своим словам. Сквозняков в этом крыле музея отродясь не водилось.

Сердце Семена Петровича забилось чаще. Он прислушался, боясь пошевелиться. Тишина. Лишь где-то вдалеке мерно тикали старинные часы, отсчитывая время.

«Показалось, наверное», – подумал Семен Петрович, но неприятное предчувствие, ледяной змеей обвившееся вокруг сердца, не отпускало.

Он медленно, стараясь не производить ни звука, подошел к дубовой двери и приложил ухо к холодному лакированному дереву. Тишина. Семен Петрович уже собирался было повернуть обратно, как вдруг услышал тихий, еле уловимый звук, похожий на вздох. Он задержал дыхание, вслушиваясь. Вздох повторился, за ним еще один, и еще… Звуки доносились изнутри, из зала XIX века.

«Неужели крысы?..» – мелькнула мысль, но Семен Петрович тут же отогнал ее. Крыс в музее травили с особым тщанием, да и не были эти вздохи похожи на крысиную возню.

Любопытство боролось в нем со страхом, и, в конце концов, первое победило. Он осторожно толкнул дверь. Петли, что удивительно, не издали ни звука. Дверь поддалась, открывая проход в полумрак зала.

Семен Петрович заглянул внутрь. Зал был погружен в полумрак, лишь из окна пробивался тусклый свет луны, выхватывая из темноты тяжелые рамы картин. В воздухе витал необычный запах – смесь пыли, старой бумаги и еще чего-то неуловимого, что мужчина не мог определить.

«И что меня сюда понесло?..» – подумал он, но отступать было поздно.

Семен Петрович, сжав в руке ключ, словно кинжал, ступил в зал. Под ногами мягко просел старый паркет, привыкший к осторожным шагам посетителей и предательски скрипнувший под тяжестью сторожа. Он поежился, оглядываясь по сторонам.