Войдя в выстуженный дом, Коренев бросил на пол плётку и, сделав несколько неверных шагов, рухнул в заправленную кровать…
Перед мысленным взором Елены Михайловны словно в немом кино (в шестнадцать кадров) промчалась последующая полная невзгод её жизнь.
Революция. Бег Анатолия по таёжным дебрям от белых и от красных. Его промысел золотишком в вольных старателях. Иногда, словно вор, по ночам появлялся дома, а с темнотой вновь уходил в неизвестность. У Елены следом за Антоном родилась дочь Надежда. Сельчане знали от кого дети, но не доносили. Жалели Елену.
Потом и вовсе сгинул Коренев. Где сложил свою непутёвую головушку, никто не ведал.
Родителей Елены отняла гражданская война: погибли от японской пули за связь с партизанами.
Потом коллективизация, организация колхозов… Голодно было, а дети подрастали. Надо было чем-то кормить. Выручал мичуринский навык собирательства. Сушила на зиму листья малины и земляники – на чай. Варила щи из крапивы и лебеды. На трудодни в 30 копеек покупала хлеб и постное масло. По ночам после работы вязала из собачьего и козьего пуха носки и варежки. Этим и приторговывала.
Наконец наступило кратковременное облегчение: сошлась с бездетным вдовцом и родила от него ещё одного ребёнка. Сына назвали Василием.
В тридцать девятом на службу в РККА ушёл Антон, а Надежда, выйдя замуж за речного капитана, уехала на родину мужа.
А вскоре пришла большая беда, война с немцем. Второй муж по мобилизации ушёл на фронт. В сорок втором Елена получила похоронку на него…
В пятьдесят третьем году большая вода поглотила дом Елены Михайловны.
Страшное было наводнение. Почти весь колхозный скот сгинул в мощном потопе, да и своя животина у многих сельчан потонула. По разбушевавшейся реке стремительно неслись крыши домов с взывающими на них о спасении кошками и собаками.
Обустроившийся в новом посёлке старший сын Антон вскоре перевёз мать к себе…
– Как твоё горлышко, внучёк? Не болит? – бабушка наклонилась к Мише и потрогала лоб губами, – И головка не горячая. Это хорошо!
Взглянув на часы-ходики, Елена Михайловна засуетилась.
– Пойдём, Мишенька, на стол накрывать: сейчас должны подъехать твои родители.
У Антона Коренева в отношении сыновей существовало правило «Без спросу ничего не брать!». Он требовал неукоснительного соблюдения этого условия. В противном случае следовало незамедлительное наказание провинившихся. Иногда наказания в зависимости от тяжести проступка объединялись в одно «гармоничное» целое: порка бритвенным ремнём и долгое стояние в углу.
Но, как известно, запретный плод всегда сладок! В таком случае в ход вступала «тяжёлая артиллерия». К стоящим в углах пацанам шло грозное, не предвещающее ничего хорошего отцовское обращение: «А ну-ка несите свои дневники!».
Толька, был старшим и хитрым. Редко свой дневник давал учителям для выставления оценок. «Забыл дома!» И точка. А в конце недели сам себе выводил четвёрки и ставил подпись «Учком». И тут же, получая отцовское помилование, с торжественным видом покидал место своего «заключения».
Мишка был простофилей. Дневник по первому же требованию учителя вынимал из портфеля.
Отец, увидев на странице младшего отпрыска тройку или соскобленную бритвочкой, переправленную двойку, тут же одаривал обманщика дополнительной порцией ремня.
– Папка прости, я больше не буду!
– Что не будешь?
– Скоблить двойки.
– А получать?
