При этих словах вечно зевающий помощник Рудхарда скривился. Видимо, эту историю он слышал уже очень много раз.
— Знает ли цену жизни тот, кто посвятил себя служению Праотцу? — недовольно буркнул инквизитор.
— О-о-о, у меня и в мыслях не было обесценивать ваше служение, святой отец! Но думали ли вы о жизни, дарованной нам Праотцом, с иной точки зрения? Ведь тот суп, который эта тварь самым наглым образом разлила, состоял из овощей и мяса курицы. Птица эта бегала по двору и кудахтала днями напролет. Ее жизнь была наполнена куриными радостями, когда к ней приходил молодой петушок, и куриными горестями, когда она с болью несла яйца.
— Торк, ты долго еще? — буркнул пехотинец.
— Сейчас-сейчас Алиус, — сказал тот, вытаскивая из сумки какой-то котелок, который мешал ему в поисках. Торк отшвырнул его в сторону, и тот случайно плюхнулся на ногу одного из инквизиторов. Он инстинктивно схватился за меч, но, подавив злобу, убрал его обратно в ножны.
— Но однажды жизнь курицы прервал обычный мужик с ножом. Для чего? Чтобы поесть, скажете вы. Но я отвечу на этот вопрос по-другому. Чтобы продлить собственную жизнь, хоть ненадолго. В этом и заключается вся ирония нашего существования. Чтобы жить самому и даровать жизнь потомкам, нужно постоянно отнимать ее у кого-то другого. На севере даже есть племя иргунов, они обучены древнему искусству, как передавать жизненную энергию от одного человека к другому.
— Мне нет дела до темного языческого ритуала! — рявкнул инквизитор еще более раздраженно, потому что Торк случайно разбил о котелок содержимое нескольких колб.
— Торк, какой же ты идиот! Ты вообще понимаешь, насколько это дорогущие снадобья? Многие собирали, высушивали и терли травы в ступках, чтобы ты обесценивал их труд! Ты вообще осознаешь, что обесценивание чужого труда — это маленькое убийство?
— Мне казалось, что светоносец с окунем на щите должен быть нем как рыба, а ты тараторишь без умолку, — скривился главный из охранников.
Ведьма даже готова была согласиться с ним. Этот странный лекарь действительно говорил слишком много. Однако ее не покидало ощущение, что делает он это с какой-то целью. Что он задумал?
— Окунь говорит лишь о том, что я способен стиснуть зубы под пытками. Ни раскаленной кочерге, ни плетке с вплетенными частицами слоновой кости, ни стальному быку не выпытать из меня ни единого слова. Уж поверьте, племя иргунув, о котором я говорил, может потягаться в этом деле даже с вами, святой отец, — голос Рудхарта утратил привычную веселость и стал каким-то тоскливым, но в то же время в нем угадывались металлические нотки. — У них было много пленных. Простые пехотинцы и один-единственный светоносец — я. Нужно ли говорить, что знания в этой голове были для них куда ценнее? — мужчина постучал указательным пальцем по виску, а его помощники едва заметно напряглись. — Простых пехотинцев содержали в весьма неплохих условиях. Там было тепло и очень даже уютно. Их хорошо кормили, только раз в пару дней приходили иргуны и уводили одного из них. Назад никто не возвращался, потому что их жизненные силы передавали мне. Когда я думаю об этом, мне кажется, что после четвертой жизни им стало интересно, как долго я продержусь. Двенадцатый пехотинец оказался последним. Жертвовать своими соплеменниками они не стали. Зато я, проведя среди них много времени, кое-чему научился. Одной простой истине: жизнь бесценна!
