Очерки из жизни советского офицера - страница 25

Наташа сдавала экзамены в Москве, а я в тот незабываемый день на Казанском вокзале, собирался сесть в поезд, чтобы отправиться в Рязань. Она провожала меня. Поезд слегка дрогнул. Кондуктор занервничала. Я поцеловал Наташу в щечку и шагнул в вагон. Поезд тронулся. Меня ждала новая жизнь.

Жизнь III. Наука побеждать (31.07.1972-21.07.1976)

Спаси нас Бог

От ночных тревог

От подъёма раннего

От крика дневального

От тренажей химических

От зарядок физических

От проверки батальонной

От губы гарнизонной

От взводного беса

От ротного КЕСа

От каши перловки

От строевой подготовки

От занятий тактических

От помех акустических

От утреннего развода

От глаз замкомвзвода

Дай нам Господи

Компота кружку

Да мягкую подушку

Аминь!

Сельцы

В Рязани мы сдали 4 экзамена и с нетерпением ждали, когда вывесят списки. О счастье! В списках поступивших я увидел свою фамилию. Свершилось то, о чем я мечтал с детства. Я стану офицером. Я, счастливый, в то время еще не представлял, с какими трудностями мне предстоит столкнуться, прежде чем я достигну своей цели. Но «курок» уже был взведен.

В училище мы нашлись с Володей Волокитиным, который поступил сюда годом ранее, и он сразу же взял надо мной, как над своим земляком, шефство. Во время учебы в школе мы не общались, но здесь быстро сделались друзьями и в дальнейшем, пронесли эту дружбу через всю нашу жизнь. Он помогал мне советом, предупреждал о различных «подводных камнях», которые в горячке молодости я мог не заметить, и, порой, выручал в сложных ситуациях. Так, при его поддержке, начались мои военные будни. Нас одели в форму и где то через неделю мы отправились в полевой лагерь, где нам предстояло пройти курс молодого бойца (КМБ)9. Путь туда был не прост. Сначала мы ехали, где то, час на поезде, а потом пешком шли порядка 10 километров до реки Оки. Через реку нас переправили на пароме и, наконец, мы оказались в летнем лагере. Он представлял из себя огороженную колючей проволокой территорию, в центре которой располагалась столовая из красного кирпича с высокой трубой, на вершине которой (на красном фоне) чьей то заботливой рукой, белой краской, было написано непонятное нам слово «КЕС-Э». Содержание этого секретного слова мы раскрыли потом. А пока был лагерь. Нам рассказали, что в годы войны здесь формировалась польская дивизия имени Тадеуша Костюшко, о чем говорил и памятник, стоявший невдалеке. Ровными рядами простирались брезентовые палатки на десятерых, немного в отдалении – давно не крашенные деревянные бараки учебных корпусов, где нам предстояло учиться. Немного поодаль находился спортивный городок, со всеми необходимыми причиндалами: полосой препятствий, турником, брусьями. Ну и, конечно, плац. Армия просто не может существовать без плаца. Где вы еще сможете научиться ходить, если не там? Ха-ха! Да я умею ходить! – Нет, дружок, ты ходишь не правильно, нужно поднимать ногу так, чтобы от пятки до земли было не менее 20 см. Как-то так. В прохождении курса молодого бойца был глубокий смысл, я потом его понял. Казалось, все в нем было придумано для того, чтобы посильнее поиздеваться над нами. Утро начиналось с кросса. Земли под ногами не было, везде песок, ноги буксуют и вязнут. Хочется блевать. Бесконечные спортивные занятия и плац, снова плац, опять плац! Ноги стерты мозолями в кровь. На щеке от грязи созрел фурункул. Некоторые ребята стали задумываться, а туда ли они попали? Был у меня ситуационный друг, Гена Рябцев (там дружить то, особо, было некогда). Так, иногда, мы оказывались с ним рядом во времена коротких передышек. Он совсем сник. Бурная радость от поступления сменилась у него жесточайшей депрессией. Он собирался писать заявление об отчислении. Я его отговаривал и предлагал еще потерпеть. Глядя на страдания новоиспеченных курсантов, командиры нас «по-отечески» жалели и говорили: «Если трудно, не надо себя насиловать. Еще не поздно написать рапорт об отчислении, и поступить в какой-нибудь институт. Там не будет кроссов, полосы препятствий, а будет пиво, девочки и все такое…». И некоторые такое решение принимали. Теперь я понимаю смысл курса молодого бойца: надо было избавиться от хлюпиков и слабаков. К концу этого курса в лагере остались только парни, которые имели шанс стать мужчинами, и защитниками. Помню, в то время меня занимал вопрос, в какое подразделение, после этого курса, мне предстоит попасть. В каждой первой роте батальона формировался десантный взвод. Они, кроме всего прочего, что делали все мы, еще прыгали с парашютом. Я с детства боялся высоты (может, когда упал в деревне с бревна на дворе) и мучительно пытался представить, как я буду прыгать с самолета. Врожденная осторожность победила, хотя временами я снова и снова возвращался к этой мысли. Наконец, стали формировать роты. В нашем (втором) батальоне было сформировано три роты (4-5-6), где то в среднем по 100 человек каждая. В 4-ю роту попали те, кто будет учиться на радистов, а в 5-ю и 6-ю – все остальные. До распределения по ротам проводили профессиональный отбор. Он был прост: заставляли воспроизводить различные звуки, последовательность хлопков в ладоши, например. Я похлопал правильно, ведь у меня к этому были все предпосылки (имел хороший слух, учился в музыкальной школе). Таким образом, я оказался в 4-й роте (радистов), что являлась первой ротой батальона. Всего в роте было 4 взвода по 29 человек каждый. Первым взводом был десантный взвод, о котором раньше я так бредил. Я попал во второй взвод. За каждые два взвода отвечал офицер, командир взвода. У 1-2 взвода (т.е. у меня) это был старший лейтенант Купцов, которого вскоре сменил незабываемый Виктор Рафаилович Хусаинов, а 3-4 взводами командовал ст. л-т Павлушкин. В течение всего курса обучения в училище (а это 4 года) командиры взводов менялись, но мне запомнились именно эти. В каждом взводе у офицера был заместитель в звании сержант, который в его отсутствие командовал нами («замок»). Обычно сержантами делали тех, кто пришел в училище из армии (т.е. уже служил). В нашем взводе это был Володя Бескулов, низенький, тщедушный, обидчивый и злопамятный человек, который придирался к каждому пустяку. Во взводе было 3 отделения, которыми командовали в разное время Володя Жеков, Коля Ельчанинов, Саша Терещенко, Коля Зубков, Валентин Половнев, Сергей Тепляков и Коля Анохин. Я попал в отделение к Н.Анохину. Николай был адекватным командиром, все вопросы решал по справедливости и мы старались его не подводить. Бескулов же, использовал свою власть сверх всякой меры. Если к чему прицепится, то жди или наряда вне очереди, или останешься без увольнения. Мы загадывали, что когда получим погоны и станем равны, заставим его новым офицерским кителем вымыть туалет. Но когда это, наконец, случилось, на радостях, простили ему. После училища большинство ребят где-то, порой, пересекались друг с другом, и сейчас мы все в группе WhatsApp. Бескулова же никто нигде не встречал, и ничего о нем не слышал, нет его с нами и сейчас. А командиром нашей роты был назначен удивительный человек, майор Казаев Евгений Степанович (К.Е.С). О нем слагали легенды. Он любил разглагольствовать, курсируя перед строем взад-вперед, и, держа правую руку за лацканом кителя, выдавал длинные тирады речи, разделяя предложения глубокомысленным и протяжным звуком «Э-Э-Э». Теперь нам стало понятно, о чем нас предупреждала надпись на трубе в полевом лагере Сельцы (КЕС-Э). Это выпускники 4-й роты, которые стали офицерами и отправились в войска, оставили нам свое послание. И мы его получили. Ничего не написал о самом главном, и, как по жизни вышло, о самом талантливом человеке нашей роты. Это был старшина Саша Исайкин. Мужчина богатырского роста. Не мальчик, а именно мужчина. Он был старше нас, служил в развернутых по штату военного времени боевых частях (прибыл из Группы советских войск в Германии), и его авторитет в роте был непререкаем. Как старшина, он был всегда с ротой, и надобность в Евгении Степановиче возникала только тогда, когда требовалось подвести какие-то итоги, что он делал блестяще, указанным выше способом. Саша же Исайкин, единственный из роты, дослужился до генерала. К большому сожалению, его уже нет с нами. Теперь о моих бывших одноклассниках: Володя Бодулев попал в мой взвод, а вот В.Шокель в 6-ю роту.