Одиссея капитана Блада - страница 8

Когда стемнело, Блад решился вернуться в город. Картина, представшая его взору, заставила Питера побледнеть от ужаса и отвращения. В переулке его едва не сбила с ног перепуганная девушка, за которой с хохотом гнался пьяный испанец. Блад преградил ему дорогу, подняв шпагу, снятую им раньше с убитого солдата. Разъяренный испанец кинулся на него, но не успел сделать и одного выпада, как повалился на землю, сраженный ударом искусного фехтовальщика.

– За мной! – крикнул Блад, схватил за руку плачущую девушку и побежал к дому полковника Бишопа.

Блад громко постучал в дверь, а его спутница крикнула:

– Арабелла! Это Мэри Трэйл!

Услышав голос подруги, Арабелла открыла дверь и впустила беглецов.

– В доме есть прислуга? – решительно заговорил Блад. – Прикажите подать лошадей. Немедленно уезжайте в Спейгстаун. Здесь оставаться нельзя.

– Вы мне приказываете? – вспыхнула Арабелла.

Блад обреченно развел руками, но на его защиту встала мисс Трэйл.

– Он спас меня! Послушай, что он говорит!

Блад помог девушкам собраться и пожелал Арабелле счастливого пути. Он хотел сказать что-то еще, но промолчал. Когда карета растворилась в темноте, до него донесся дрожащий голос Мэри:

– Я никогда не забуду, что вы сделали для меня, мистер Блад!

Пока большая часть испанцев бесчинствовала на берегу, десять их товарищей, оставленных для охраны корабля, праздновали победу на борту «Синко Льягаса». Поэтому они не заметили, как к кораблю бесшумно пришвартовались две лодки.

– Кто там? – лениво спросил часовой.

– Это я, – по-испански ответил Блад.

– Педро, ты? – переспросил испанец, скидывая веревочную лестницу.

– Педро, да не тот, – насмешливо сказал Блад, и испанец, так и не поняв, что происходит, камнем полетел в воду.

Его товарищи, распевавшие веселые песни на пушечной палубе, не услышали всплеска. Вооруженные мушкетами и саблями повстанцы неслышно пробрались на корабль, обезвредили остальных часовых и окружили растерянных испанцев.

– Вы избавитесь от неприятностей, если признаете себя моими пленниками, – сказал Блад.

Не желая узнать, что за неприятности ждут их в противном случае, испанцы покорно позволили обезоружить себя и загнать в трюм. А истосковавшиеся по нормальной пище, вечно голодные повстанцы с удовольствием угостились остатками ужина. Блад не разрешил притрагиваться к вину, так как знал, что самое опасное еще впереди.

На рассвете один из повстанцев, занявший место часового, сообщил о приближении лодки с бывшим капитаном «Синко Льягаса» доном Диего и заплаченным губернатором выкупом. Ничего не подозревающий испанский гранд вступил на борт своего корабля и тут же получил палкой по голове. Бесчувственного дона Диего быстро унесли в капитанскую каюту. Не зная, что произошло с их командиром, испанцы выгрузили сундуки и по одному стали подниматься по веревочной лестнице на борт, где с ними умело разделывались Питер Блад и Натаниэль Хагторп.

А к кораблю уже приближались восемь лодок с бывшей командой «Синко Льягаса». Внезапно в воду возле одной из них упало пушечное ядро. Испанцы разразились проклятиями, решив, что какой-то пьяный кретин вздумал устроить салют в честь их возвращения. Второе ядро, метко пущенное канониром Блада старым Оглом, попало прямо в одну из лодок, превратив ее в щепки.

Пока испанцы соображали, что происходит, еще две лодки пошли ко дну. Растерянные пираты, мешая друг другу, стали разворачиваться и потеряли еще две лодки. Оставшиеся три лодки, не пытаясь спасти утопающих товарищей, бросились к берегу, но ни одной из них так и не удалось добраться до пристани. Огл доказал, что за время каторги не утратил своего знаменитого мастерства.