Огненный Будда - страница 12

Но когда он дернул стрелу, зверь не зарычал.

Не укусил.

Просто закрыл глаза и стиснул зубы, как воин перед последней битвой.

Древко сломалось с треском.

Агниш схватил край своей рубахи – последний лоскут чистой ткани – и начал рвать зубами.

"Держись…"

Он не знал, понимает ли его зверь. Но когда он стал обматывать рану, волк лишь глухо застонал, но не сопротивлялся.

Кровь проступала сквозь ткань почти сразу, но Агниш не останавливался – завязывал туже, крепче, пока пальцы не начали неметь от напряжения.

"Живи…"

Это было не просьбой.

Не мольбой.

Это был приказ.

Тот самый, который он не смог дать себе, когда лежал в пепле родной деревни.

Знак на его ладони вспыхнул ярче – не ослепительно, как прежде, но достаточно, чтобы осветить морду волка.

И тогда Агниш увидел.

В глазах зверя отражалось небо.

Не то, что было над ними сейчас – серое, затянутое дымом.

А ночное.

Усеянное звездами.

И на его фоне – силуэт горы с пещерой, из которой лился золотой свет.

Послание?

Видение?

А может, просто галлюцинация голодного сознания.

Но когда волк, превозмогая боль, поднялся и сделал шаг вперед – затем еще один – Агниш понял.

Это был не конец.

Это было начало.

И когда зверь оглянулся, словно спрашивая "ты идешь?", Агниш, стиснув зубы от боли в боку, шагнул следом.

Двое раненых существ.

Один путь.

И знак на ладони, что теперь горел чуть ярче, чем пять минут назад.

Где-то далеко, в глубине леса, завыл ветер – долгий, протяжный звук, похожий на зов забытого бога.

Волк хромал, но шёл – его могучие лапы оставляли кровавые отпечатки на влажной земле. Агниш плелся следом, цепляясь за стволы деревьев, его пальцы впивались в кору, оставляя на ней алые полосы. Знак на ладони пульсировал, будто второе сердце, бьющееся в такт шагам зверя.

Лес менялся с каждым десятком шагов – сосны уступали место древним дубам, их ветви переплелись высоко над головой, создавая зелёный собор. Воздух здесь был гуще, насыщен запахом мха и грибов.

Волк остановился у валуна, покрытого лишайником. Его жёлтые глаза сузились, когда он обернулся к Агнишу.

– Ты ведёшь меня к воде? – прошептал мальчик, его голос звучал хрипло, как скрип несмазанных колёс.

Зверь не ответил. Он лишь лизнул свою перевязанную лапу, затем ткнулся носом в землю у подножия камня.

Агниш опустился на колени. Его пальцы разгребали влажную землю, пока не наткнулись на что-то твёрдое.

Корень.

Толстый, сочный, покрытый тонкой кожицей.

Он вырвал его из земли, и на срезе выступили капли прозрачного сока.

– Спасибо…

Первый глоток был горьким, как лекарство. Второй – слаще. К третьему куску Агниш уже рвал корень зубами, не обращая внимания на землю, прилипшую к нему.

Волк наблюдал, его хвост едва заметно шевелился.

Когда Агниш закончил, зверь вдруг поднял голову и замер, как статуя. Его уши насторожились, ноздри дрожали, улавливая невидимую человеку опасность.

– Что?..

Громкий треск веток.

Волк рыкнул, встал между Агнишем и источником звука.

Из кустов вывалился кабан – огромный, с клыками, как кинжалы. Его маленькие глазки блестели безумием, изо рта капала пена.

Бешеный.

Агниш отпрянул к валуну.

Знак на его ладони вспыхнул – но не светом, а жаром, будто кто-то влил расплавленный металл прямо в вены.