– А потом вы вылетаете из Академии.
Кира едва сдержалась, чтобы не спросить, почему тогда Киса до сих пор здесь числится. Он уж точно за четыре года безобразничал больше трех раз.
Но своих не сдают. Так что Кира прикусила язык, стараясь не рассмеяться, и даже не улыбнуться.
Ей и смешно-то не было. Она все еще дрожала. Просто нервная система истощилась. Казалось, с завтрака прошло несколько часов, хотя Кира еще чувствовала на языке привкус кофе. Время тянулось, пока ректор вел ее в свой кабинет в тишине коридоров Академии, какая бывает лишь во время сонного первого занятия в пятницу. Так что теперь Кире хотелось посмеяться. Хотя бы с того, как солнечный зайчик прыгал по шевелюре ректора, окрашивая ее в светло-рыжий, почти оранжевый. Забывшись, ректор отмахивался от него, но зайчик не упрыгивал.
– Вы меня услышали?
Кира кивнула так резко, что хрустнула шея. Она скривилась. А ректор почему-то ухмыльнулся – верно, подумал, что это она его так испугалась.
– Я могу идти? – спросила Кира.
Голос показался незнакомым – слишком высокий. Кире не нравилось, что, сама того не сознавая, она так перепугалась. Подумаешь, попалась на баловстве – с кем не бывает? Тем не менее Кира чувствовала, как трясутся коленки. Она ненавидела свое тело за то, что оно боится, хотя разум кричал, что ничего уж такого непоправимого не произошло. Подставляться всегда обидно. Но одно дело сделать что-то воистину плохое и понести наказание, и другое – вот так по-глупому оплошать.
– Вы меня услышали? – повторил ректор.
Кире захотелось его перекривить. Но язык не слушался. И правильно делал. Единственное, что он позволил сказать Кире, это:
– Да.
Теперь ректор кивнул и Кира поняла, что наконец-то свободна.
Поднявшись, Кире захотелось ударить ногой в пол. Злилась она не на ректора, а на саму себя. Надо же было так подставиться!
Но не успела она сжать кулаки, чтобы не разрыдаться прямо в кабинете, как дверь распахнулась. Дохнуло прохладой коридора. А вместе с тем резким, но приятным запахом пепла.
– Пап, я…
Кира мигом подняла голову, так что сумела заметить, как с радостного лицо Лео стало потрясенным. Хотелось думать, что это она такая потрясающая. Но Лео просто не ожидал ее тут увидеть. Да, многовато Кира на себя брала. Лео не думал о ней. Не ждал ее увидеть, и не не ждал ее увидеть. Удивился он лишь тому, что застал папу не в одиночестве.
Потупив взгляд, Кира прошла к двери. Отчего-то ужасно не хотелось ловить взгляд прищуренных глаз Лео. Могло показаться, что она смущена. Но это был скорее стыд.
– Да, Лео? – сказал ректор.
Но тот уже не обращал на него внимания. Просто Кира как раз миновала порог. Точнее очень хотела это сделать.
Лео до сих пор недоумевал, разглядывая ее, поэтому не пошевелился – так и замер в проеме. Кира его не ждала. Ей было мало удовольствия стоять в этом кабинете, который походил на клетку. К тому же клетка была со львами.
– Что ты хотел? – спрашивал ректор. – Почему не на занятии?
А потом Кира шагнула в проем. Мигом перестало хватать воздуха. Просто, когда находишься в такой близости к сыну ректора прямо на его глазах, дышать становится тяжеловато.
Но Кире это ощущение даже нравилось. В отличии от Лео. Тот все не шевелился. Кира на мгновение разрешила себе подумать, что это все-таки она потрясающая. Вместе с этим опустила глаза, словно смутилась, и словно случайно провела ладонью по груди Лео. Может, Кире лишь хотелось, чтобы так было, но он тоже забыл дышать.
