Нет, конечно, ей просто так хотелось.
В кабинете было тепло, в коридоре холодно, в дверном проеме – адски горячо. Кира хотела обернуться, просто чтобы убедиться: Лео вспомнил, как пользоваться носом, и что ему не нужна помощь. Но сдержалась. Может, она вела себя сдержанно, но ее выдавал взгляд.
Еще на линейке первого сентября Кира захотела рассмотреть Лео поближе. И вот ее желание исполнилось – но слишком буквально. Она оказалась к нему так близко, что и забыла его рассматривать.
Только обожглась о горячую даже сквозь одежду кожу, и вдохнула дымный запах, думая, как же так хорошо может пахнуть кто-то такой плохой.
***
– Ну зачем так меня мучить?
Кира проследила за взглядом Кисы и уперлась в задний разрез юбки-карандаша из коричневой шерсти. Даже преподавателей обязывали одеваться в цвет стихии. Впрочем, Кира была уверена: Киса так очарован не цветом юбки, а ее длиной. Да и не юбкой вовсе, а тем, кто в нее нарядился.
Кире тоже нравилась Данаката, преподавательница, которая вела единственный интересный предмет – взаимодействие стихий. Как и любая Дева, она была дотошной, так что к преподаванию относилась как к смыслу своего существования. Да, Кира ее любила. Все Данакату любили. А Киса – больше всех, но у него эта любовь была особенной.
– Думаю, у нее в родословной есть кто-то из Воды… – говорил он.
Киса едва не лежал на парте, подперев щеку кулаком. Его мечтательный взгляд был таким нежным и пристальным, что Кира подивилась: как это Данаката его еще не почувствовала, и не вышвырнула Кису за домогательства. Пускай он касался ее только лишь этим взглядом.
– Почему же? – спросила Кира.
Она, как и все шестьдесят человек, которые сейчас находились в аудитории, следила за тем, как Данаката шарит по полу рукой, пытаясь найти карандаш. Зачем он ей? Никто уже и не помнил.
– Ты только посмотри, какое изящество!
Стоило уточнить, что именно Киса посчитал изящным: то, как Данаката наклонилась, почти не сгибая колени, или как задралась ее юбка, волнительно, хоть и в пределах приличий. Но Кира не стала. Да и вообще, ей было интереснее смотреть на серединную парту левого ряда, пускай даже Данаката вела бы занятия голой.
Сегодня всех четверокурсников Земли и Огня собрали в большой аудитории, где кафедра преподавателя стояла внизу, напротив рядов парт, которые уходили вверх. Голос Данакаты хорошо слышался в любой точке. Тем не менее Кира его почти не различала. Она пыталась, ей было искренне интересно. Но Киса, как всегда, занял ее уши, рассказывая последние сплетни, половина из которых были выдумками, а вторая – приукрашенной правдой. Правда, каждый раз, когда Кира проверяла то, что поведал Киса, оказывалось, что он не ошибался. Так что Кира слушала его внимательно.
Обычно занятия по взаимодействию проходили в зале для практики. Преподаватели чередовались – на одной недели занятие вел кто-то из Земли, на другой – кто-то из стихии, с которой было взаимодействие. На прошлой неделе по взаимодействию с огнем был этот сумасшедший Овен. Даже Киса его побаивался. Кира не понимала почему, пока не пришла на первое занятие семестра.
Ор соответствовал своему имени, и, к сожалению, совершенно не соответствовал своей роли. Преподаватель из него был плохой, человек и того хуже. Среди всех преподавателей, которые попались Кире, он был самым молодым. Хотя Кира старалась не судить по возрасту, Ор был еще и самым бестолковым. Может, потому что этот учебный год был в его практике всего-то вторым. Они с Кисой записали его в «стихисты», где он занял почетное третье место после пары Лео-отец, Лео-сын.
