— Джейн, — нежно произнес ее имя инспектор и, протянув руку, накрутил прядь ее волос на палец. — Не надо играть со мной в эти игры. В конце концов, мы взрослые люди. Можно просто признать, что между нами проскочила искра, и если вы не боитесь, так сказать, поджечь фитиль… распалить этот пожар, то я…
Он слегка подвинулся ближе.
— Какой, к дьяволу, фитиль? — недоумевающе спросила Джейн. — Я вспомнила! Вчера меня отравили!
— Что? — переспросил он, убирая руку.
— Да! — воскликнула она. — Так и было! Мне стало плохо: ноги не слушались, тело ватное, в глазах мушки. Я едва сумела доползти до шкафа, чтобы взять шарф. Мистер Эдверсон весь вечер подливал мне вино. Это мог подсыпать какой-нибудь порошок, пока я не видела. А миссис Олдброк вечно нахваливает ягоды, что растут на холмах. Вдруг ядовитые? А может, она ест их всю жизнь, и организм привык, знаете, как принимают яд малыми дозами, и поэтому даже не подумала, что они опасны.
— Вчера у вас был мэр? — вычленил он главное.
— Да, милый Грэг, — скривилась она и брезгливо оттерла об одеяло тыльную часть ладони. — Очень подозрительный тип. Я думаю, может, это он писал письма? Но зачем ему представляться кем-то другим…
— Джейн, — вздохнул он и прикрыл глаза рукой, — я не могу вести допрос в таких условиях…
Она прижала к груди сползающее одеяло и продолжила:
— Но меня могла отравить и служанка. Она меня невзлюбила. Такая темненькая, с зубками, — Джейн поджала нижнюю губу, передразнивая Марту, и взгляд мистера Рейнфорда прояснился.
— Расскажите о ней все.
— Да что рассказывать, — отмахнулась Джейн и снова подхватила одеяло. — Когда я приехала, она так зло на меня смотрела, будто я успела в чем-то провиниться. Видно, не хотела дополнительной работы — приготовить постель, убрать, постирать… Хотя она не так уж старается. Воду в розах не поменяла. Чувствуете, воняет?
— Нет, — честно ответил он.
От мисс Уокер пахло розовым мылом и лесными ягодами, и вся она, такая растрепанная, с припухшими после сна губами, молочной кожей и всем тем прекрасным, что он успел увидеть, была манящей и восхитительной.
— Вчера Марта прислуживала за ужином и уронила вилки, — вспоминала Джейн. — Миссис Олдброк сделала ей замечание. Было бы логично отравить ее, а не меня. Но может, Марта хотела таким образом насолить хозяйке? Мало кому понравится, если в его доме обнаружат труп.
— Или возле дома, — задумчиво добавил Ральф.
— У меня не было сил, чтобы уйти, — сказала Джейн, не вполне поняв его слова. — Но вчера я об этом думала. Причем твердо так — взять чемодан и прочь…
— Очень разумно. Я помогу вам вынести вещи.
— А сегодня такой чудесный день, — мягко улыбнулась она, и он вцепился пальцами в простыни. — Наверное, у меня было несварение, но теперь я чувствую себя превосходно. Здесь, в поместье Олдброков, мне снятся удивительные сны, такие реалистичные, я словно проживаю их на самом деле.
— Джейн…
— Да.
Ральф замялся, глядя в распахнутые голубые глаза. На холме за яблоневым садом лежит труп женщины — вот что он должен сказать. Но это совсем не те слова, что вертелись у него на языке. Впрочем, сейчас он бы предпочел обойтись вовсе без слов. Мисс Уокер сбивала его с толку раз за разом. Он так испугался, когда решил, что это она лежит там, в траве, что это по ее руке ползут муравьи, а теперь она сидит здесь, в постели, как ни в чем ни бывало, такая нежная, сладкая, и он знает, что ее кожа теплая и гладкая, а под одеялом на ней совсем ничего нет…
